Публий был среднего роста, а его высокий противник – по крайней мере пальца на четыре выше, к тому же Никандр стоял выше по склону. Впрочем, ему это не давало преимущества, так как сирийцы, как уже заметил Публий, предпочитали колотые удары, а если и рубили мечом, то исключительно сбоку. Зато высокий рост Никандра не позволял самниту как следует размахнуться. А ведь он рассчитывал именно на рубящий удар сверху – единственное, что давало ему преимущество в бою с более опытным и могучим противником. Такой удар ему показал старший брат – Гай Коминий, пытавшийся научить своего ученого братца хотя бы чему-нибудь из воинских премудростей.
– Латиняне, братишка, любят и умеют сражаться – говаривал он – Но они слишком подвержены традициям, впрочем, как и греки. Против них тебе поможет только такой удар, которого они не ожидают.
Сейчас веселый добряк Гай вел, наверное, свою центурию по ущельям Иберии, но его совет и пара несложных упражнений запомнились Публию. Тем временем Никандр уже начал сближаться, описывая зловещие круги своим мечом, и вспоминать брата было некогда. Публий, как учил его Гай, внимательно следил не за концом вражеского меча, а за глазами Никандра, поэтому первый выпад ему удалось отбить. Второй прошелся совсем близко и слегка задел правое бедро, оставив кровавую полосу на тунике и заставив эфесца злорадно ухмыльнуться. Но радовался он рано. Уходя от смертельного удара, Публий использовал инерцию движения, чтобы послать свой длинный меч влево и высоко вверх, а потом, перехватив его обеими руками, развернуться вправо и что было силы опустить на голову Никандра, который как раз оказался там, где почва было пониже. Все же обмануть опытного бойца ему не удалось: Никандр успел упасть на одно колено и подставить свой меч под рубящий удар. Закаленная бронза оказалась прочнее дешевого железа и меч Публия раскололся. Всю свою силу тот вложил в единственный удар, на который мог рассчитывать, поэтому инерция замаха бросила его на колени. Со склоненной головой и обломком меча в руке он обреченно ожидал умелого укола в горло, но вместо этого услышал удивленный крик Гордия, и странный хрип. Подняв голову, Публий с изумлением увидел, что Никандр так и остался стоять на одном колене, а из его правого глаза торчит железный обломок меча. В следующий момент Никандр рухнул на землю, перестав хрипеть, зато завопил Гордий.
– Ах ты сраный любимец богов! – орал он, выхватывая из седельных упоров длинный дротик – Посмотрим, что ты сможешь против доброго эллинского острия.
Опытный боец, он не хотел рисковать единственным броском и поэтому пошел на Публия размахивая своей сулицей как копьем. Короткого обломка меча в руках самнита, он явно не боялся, а схватить меч Никандра, тот уже не успевал. Шатающийся и ничего не соображающий Публий сделал один шаг назад, потом другой и уперся спиной в скалу. При виде этого Гордий злорадно усмехнулся, но его усмешка тут же сменилась гримасой неимоверного удивления. Так и продолжая удивляться, сириец рухнул к ногам Публия с маленьким кривым ножом в спине. Из тени скалы вышла, пошатываясь, девушка, уставившись остановившимися глазами на нож в спине Гордия. Но, когда еще не пришедший в себя Публий невольно сделал шаг к ней, она испуганно отпрянула и снова скрылась в тени. Только тут он заметил, что все еще сжимает в руке обломок меча, и брезгливо отбросил его в сторону.