– Оставь его, Симон – к ним подошел Целеустремленный.
Они о чем-то снова заспорили, перейдя на своя язык. Смысла их спора Публий не улавливал, разобрав лишь слова "интересно" и "искра". К тому же, загадочный Симон называл Целеустремленного – Иудой, и инженер догадался, что это и был "Молот". Подошел Властный, послушал и пожал плечами, так ничего и не сказав.
Внезапно, разговор Симона с Иудой прервал громкий крик. Это был женский крик, громкий, но тут же приглушенный, как будто кричавшей затнули рот. Публий обернулся и увидел женщину. Никто не прерывал ее, это она сама закрыла рот рукой, приглушив невольно вырвавшийся у нее возглас и продолжая смотреть на Публия неимоверно широко раскрытыми глазами цвета мокрого песка. Все безразличие Властного моментально куда-то исчезло. Подскочив к девушке, он начал что-то у нее требовательно спрашивать, все время указывая на Публия. Та что-то ответила, отрицательно покачав головой, но маккавея это, похоже, не убедило. Теперь он подскочил к Публию и ухватив его за горло, закричал:
– Так это ты? Ты? Я вырву тебе сердце!
Девушка, которую звали шелестящим именем Шуламит, подбежала и попыталась ему что-то объяснить, но Властный ее не слушал и продолжал выкрикивать угрозы, теперь уже на своем языке. Публий так ничего и не произнес, да он и не мог ничего сказать, потому что железные пальцы маккавея так сдавили ему горло, что перехватило дыхание. Но вот, подумал он, сейчас все и закончится. Но радовался он рано. К Властному подошел Иуда и положил ему руку на плечо. Это почти незаметное движение оказало на его брата более сильное действие, чем крики девушки. Железные пальцы отпустили горло инженера, и теперь он видел только глаза, горящие злобой и ненавистью. Подошел Симон и маккавеи начали что-то горячо обсуждать, но Публий не прислушивался, он был занят – он дышал. И все же он заметил какими разными были эти три маккавея, при всем сходстве их родственных черт. Наконец, Иуда повернулся к нему:
– Ответь нам, эллин и не вздумай лгать…
– Я не эллин – прохрипел Публий – Я самнит.
– А нам все равно, кто ты! – заорал Властный.
– Погоди Йонатан – поморщился подошедший Симон – А ты, самнит, отвечай, кто надругался над нашей сестрой? Это был ты? Или не ты?
Публию показалось, что он подчеркнул слова "не ты", но нет, ему это конечно же показалось. Он посмотрел на девушку. Шуламит не смотрела на него, она смотрела куда-то вдаль, как будто именно там, а вовсе не здесь, были ответы на все вопросы. Только теперь он обратил внимание на ее одежду. Ее темно синий ионийский хитон с идеальными складками был подпоясан на талии бордовым кушаком, темные волосы прикрывала такая-же бордовая накидка, скрывающая фибулы, завершали картину изящные, почти незаметные сандалии, так что девушка казалась босой, как и в их первую встречу. Она посмотрела на него мельком и быстро отвела взгляд. И тогда Публий понял, что надо сказать.