Скоро опять начались джунгли. Высокие деревья надежно укрыли испанцев от безжалостного солнца. Сочные плоды помогли восстановить силы. Но лес становился все гуще и гуще. Продираться сквозь него удавалось лишь с большим трудом. Ветки цеплялись за одежду, длинные лианы стегали по лицу, кустарники оплетали ноги. А в этих кустарниках водились змеи. Мечи оставались в руках не ради предосторожности, теперь они нужны были, чтобы прорубать дорогу.
Ближе к полудню испанцы устроились на привал. За это время они проделали не больше трети того пути, который прошли бы по открытой местности.
– Если дальше лес станет еще гуще, то мы тут просто завязнем, как в болоте, – впервые за сутки нарушил тишину Фернан.
Себастьян с надеждой вскинул голову. Он понимал, что до полного примирения еще очень далеко, но первые слова, прозвучавшие после угроз убить его, давали надежду на то, что они с Гонсалесом все же сумеют снова найти общий язык.
– Другого пути нет, – ответил он. – Будем прорубаться. Не пойдем же мы обратно по своим следам. Здесь, по крайней мере, солнце не так жарит.
– Зато обзора никакого нет. Честно сказать, я все жду, когда же в нас полетят стрелы дикарей. Или тех, что нас преследуют или каких-нибудь других. Отвратительное чувство. Не знаешь, откуда ждать угрозы.
– Беда еще и в том, что по этой просеке, которую мы проделали, любой толковый следопыт выследит нас в два счета, – сказал Себастьян. – Пустошь была каменистая, там следов мы почти не оставляли. А здесь с таким трудом движемся вперед, своими руками оставляя для погони не только явные указания, где нас искать, но еще и удобный проход.
– Что будем делать, если нас настигнут?
– Сражаться насмерть.
Ничего другого в голову не приходило. Утешало лишь то, что погибнуть можно будет в бою. Все же для воина это достойная смерть. Особенно по сравнению с кошмарной перспективой лечь на жертвенный алтарь. Участвовать в языческом ритуале им совсем не хотелось.
Час проходил за часом, но легче не становилось. Как будто вся окружающая их природа восстала против чужаков. Джунгли поддерживали местных жителей и стремились сделать все, только бы не дать испанцам уйти от погони. К вечеру второго дня закончилась вся припасенная заранее еда. Лишь соли и специй, спрятанных в сумке, пока хватало. Но отныне конкистадорам еще предстояло добыть то, что потом можно будет этими приправами посыпать. А охота отнимет драгоценное время. Кто знает, насколько далеко индейцы?
Спали беглецы плохо. Полноценно дежурить сил не было и они время от времени вскидывались, вырываясь из объятий чуткого сна. Заросли полнились звуками. Шорохи могли свести с ума. Казалось, что к ним постоянно кто-то подкрадывается. Стоило лишь приподняться и оглянуться, как все стихало. Но снова опустив голову, испанцы слышали шуршание листьев и хруст веток. Скорее всего, это суетилась какая-то мелкая и совершенно безобидная живность, но кто мог поручиться, что рано или поздно к ним не подберется ягуар или же преследователи?