Индеец попытался изгнать из взгляда снисходительность. Как тут не сочувствовать этим чужеземцам, которые, словно малые дети, не понимают иногда самых простых вещей?
– Это драгоценная смола копал, угодная богам. Как же можно взывать к их милосердию, если они тебя не услышат? Нужно обратить на себя внимание. Боги чувствуют запах, он им приятен, поэтому они с интересом и благосклонностью взирают на людей и внемлют их молитвам.
– По-моему, они еще и какой-то дурман подмешивают в курильницы, – заметил Себастьян. – У жрецов, когда они надышатся этого дыма, глаза получаются мутные, как у людей, что употребляют опиум.
– Сейчас начнется самое главное, – скороговоркой произнес Луис. – Смотрите.
К подножию пирамиды воины подводили связанных пленников. Практически раздетые, в одних набедренных повязках, они были с ног до головы разрисованы синей краской. Их насчитывалось около трех десятков. Большая часть из них выглядела откровенно испуганной. Они не могли унять дрожи и с отчаянием оглядывались по сторонам. Несколько человек, как будто загипнотизированные, не отрываясь смотрели на верхнюю площадку пирамиды.
– Смотрите, смотрите! – возбужденно зашептал Лиус, указывая на одного из обреченных. – Вот он. Это тот воин, которого я сам поймал. Я догнал его, схватил за волосы и поверг на землю в день битвы. Теперь его подарят богам.
– А с остальными что сделают? Мы тогда взяли в плен не меньше двух сотен человек.
– Они будут рабами. И лишь некоторых отдадут богам. Мне повезло. Моего пленника выбрали среди прочих. Значит, это я подношу жертву. Боги будут ко мне милостивы. Это большая честь. Для меня и для него.
Индеец, взятый в плен Луисом, как будто почувствовал, что говорят о нем. Он повернулся к толпе, высматривая хоть какой-то шанс для спасения. Губы у него заметно дрожали.
– Он, кажется, не слишком рад оказанной чести, – хмуро заметил Фернан.
– Да, предстать перед богами – это большое испытание, – охотно подтвердил Луис. – Боги грозны и суровы. Это проверка мужества. Тут нужна немалая отвага. Но настоящий воин мечтает об испытаниях и подвигах. Любой из них жаждет умереть под ножом жреца. С раннего детства они готовятся к битвам. И каждый желает захватить пленника, привести его в свой город и отдать жрецам. И каждый знает, что наступит время, когда его самого поймают и подарят его жизнь богам.
С этими словами Луис улыбнулся и приветливо помахал рукой индейцу, которого пленил. Тот обратил внимание на жест, но испанцы так и не поняли, узнал ли предназначенный в жертву своего победителя или нет. Индеец стоял, скованный ужасом и только мелко дрожал. Через несколько секунд воин приказал ему подниматься по каменной лестнице на вершину пирамиды. Пленник отчаянно замотал головой и уперся. Тогда двое солдат схватили его под руки и потащили наверх. Судя по этому эпизоду, все же не каждый воин мечтал поскорее отправиться к богам.