– Не хватало нам вернуться, поджав хвосты, на Кубу лишь из-за того, что нас устрашили дикари! – пренебрежительно бросил Гонсалес. – Так и скажем губернатору? Индейцы, мол, такие страшные, что мы испугались! Можно мы лучше посидим здесь, в покое и безопасности, а исследовать новую территорию пускай будут другие, более решительные воины.
– Дело не в отваге, – парировал Веласкес. – Самый храбрый человек недолго проживет без еды. Мы и так потеряли уже около двадцати солдат.
– Любой военный поход невозможен без потерь. Мы всего лишь прошли по дороге, которую уже проторил Грихальва. Разве для того затевали экспедицию? Раз за разом плыть вдоль побережья и возвращаться, получив первый же серьезный отпор?
– Возвращение на Кубу сейчас было бы самым правильным выходом, – упорствовал Веласкес. – Полученное здесь золото можно быстро превратить в новых людей, припасы, оружие. Следующая экспедиция будет столь многочисленна и хорошо оснащена, что мы сумеем покорить всю эту страну! Только представьте! Пятьдесят кораблей, три тысячи солдат, пара сотен кавалеристов. Такая армия дойдет до самого западного океана! Нам не придется страдать от голода, юлить перед дикарями, чуть ли не на коленях выпрашивать у них несчастные лепешки!
Веласкес, конечно же, приукрашивал, но своей цели достиг. Зависимое от щедрости местных жителей положение очень раздражало гордых испанцев. Хотелось почувствовать себя хозяевами положения.
– Так можно откладывать решительные действия до бесконечности! – не сдержал нетерпения Фернан. – Попытка Кордобы неудачна? Давайте попробуем в следующий раз! Попытка Грихальвы неудачна? Давайте опять сбежим на Кубу! Неужели и мы тоже распишемся в своем полнейшем бессилии?! Опять вернемся и признаемся – нам не хватает решимости и отваги? Наша экспедиция укомплектована лучше некуда! Почти шестьсот человек, кавалерия, пушки. Солдаты поголовно ветераны! Кто-то ходил в походы в Новом Свете, с тем же Грихальвой, другие воевали в Италии или Африке. Вам самим-то будет не стыдно показаться на глаза губернатору?! Не надоело еще плавать сюда и раз за разом возвращаться ни с чем?
Фернан тоже сумел зацепить нужные струны в душах воинов. Гордость испанского кабальеро, потомка многих поколений храбрецов, воевавших за освобождение своей страны от захватчиков-мавров, была не пустым звуком. Расписываться в поражении никто не хотел.
Между тем толпа росла. Все новые конкистадоры вливались в нее, внимательно слушая спор Фернана Гонсалеса и Хуана Веласкеса де Леона.
– Эрнан Кортес лишь потому не хочет вернуться на остров, что справедливо опасается ярости губернатора. Для него дорога назад закрыта, так что он лучше погибнет здесь, чем вернется на Кубу. Беда лишь в том, что он ведь и нас вместе с собой погубит. У меня нет желания умирать из-за тщеславия и безрассудства Кортеса. Он переоценил свои силы – покорить такую страну войском в шестьсот человек невозможно. Все мы сейчас страдаем в результате его самонадеянности!