В тот момент Лева Задов с ужасом понял, что его миссия провалена. Тертый калач, он наверняка предвидел и такое развитие событий, поэтому без колебаний согласился сотрудничать с чекистами. А история о его хрустальной мечте вернуться на Родину, покаяться и выпросить у советской власти прощение была сочинена руководством ГПУ при пере вербовке Левы.
Став сотрудником ОГПУ, Задов написал в Румынию, что для поиска тайника нужна помощь, и Махно прислал ему своего адъютанта Александра Лепетченко. Вместе они отправились в Гуляйполе. Чекисты под командованием Медведева скрытно следовали за ними по пятам. В селе Туркеновка недалеко от Гуляйполя они нашли нужный им, заброшенный колодец.
«Одну за другой поднял Лева из колодца две четырех вёдерные медные кастрюли. Только с его нечеловеческой силой можно было сделать это. Когда сняли крышки, драгоценные камни и золото, словно запотев, тускло заблестели перед глазами. Бесчисленное множество крестиков, монет, колец, сережек, браслетов, ожерелий…».
Через мгновение кладоискателей окружили чекисты. Лепетченко, поняв, что эта засада, схватился за пистолет, но застрелиться не успел. Ему скрутили руки. Впоследствии, все равно, расстреляли.
Понимая, что таких тайников должно быть много, от Левы потребовали координаты остальных схронов. Тут чекистов ждало разочарование. Дело в том, что хоть Лева и был начальником контрразведки, но ему не были известны места захоронения драгоценностей. Этот вопрос был известен только братьям Махно Григорию и Савелию, и членам спец отряда. Но Григория и Савелия, как известно, убили еще в гражданскую войну. Понимая это, в Главном политуправлении при НКВД РСФСР, всех бывших махновцев, кого удалось арестовать, допрашивали: что им известно о кладах Махно? Большинство ничего не знали. И это естественно, вряд ли те, кто копал землю, таскал драгоценности и маскировал схроны, остались в живых. Знать о том, где спрятаны сокровища, могли один-два человека.
По памяти Задов озвучил имена и фамилии членов группы Григория. В том числе он назвал и фамилию моего отца.
Свидетелем этого признания Левы Задова, стал, молодой еще тогда сотрудник ОГПУ, по фамилии Рудь.
Когда его командировали во главе отряда, к нам в Лютеньку, он и не подозревал, что судьба сведет его с моим отцом. Задачи у него были другого характера. Обратил он внимания на отца, только тогда, когда отец пришел за справкой о смерти матери. Молодой, натренированный ум, вспомнил разговор о членах специального подразделения Махно, где прозвучала фамилия моего отца. И Рудь начал наводить справки. В области, отца идентифицировали, как родственника Махно и члена повстанческой армии. Срочно был отослан приказ о его задержании.