Интересно, что солдаты, сперва роптавшие на «непосильные» нагрузки и муштру, очень быстро втянулись. В них проснулся дух соревновательности, тем более своим указом и разговорами с офицерами Иван Антонович свёл палочную дисциплину к минимуму, а за достижение отличных результатом жаловал то чаркой, то гривенником за свой счёт.
Эта размеренная жизнь продолжалась почти месяц, пока не произошло наконец то, на что Иван Антонович перестал и надеяться: одна из картографических партий, находившихся в отдалённом районе архипелага, услышала звуки залповой ружейной пальбы. Как и было приказано, они, не обнаруживая себя, немедленно отправились обратно в лагерь. Командовавший партией мичман в состоянии крайнего возбуждения сбивчиво, но достаточно подробно доложил по карте, где и что слышал. После доклада, взяв с собой поручика Шадрина, наш герой отправился на личную рекогносцировку.
Взяли небольшой, но очень быстрый и лёгкий катер с «Лизетты», двоих опытных матросов первой статьи для управления парусами и десять лучших гребцов из числа уже вполне овладевших новыми нарезными ружьями. И уже на рассвете следующего дня тихо и незаметно ошвартовались в маленькой бухточке ничем не примечательного, кроме, разве что относительно большого размера, островка.
– Валерий Денисович, я предлагаю оставить матросов и солдат в шлюпке, а нам с вами прогуляться посмотреть, чем таким увлекательным занимаются здесь господа финские стрелки.
– Не возражаю, Иван Антонович, только одно уточнение. С вашего позволения я бы отправил Панкрата и Захара вон на те скалы, чтобы они могли понаблюдать за обстановкой и в случае нужды прикрыть нас с вами огнём. А остальные пускай зарядят карронаду картечью и будут готовы к немедленному отплытию.
– Принято. Распоряжайтесь и присоединяйтесь, а я пока сам поднимусь вон на ту горушку и буду ждать вас на вершине.
То, что лейтенант Куприянов увидел, поднявшись на вершину небольшой скалы, господствовавшей над восточной частью островка, поразило его до глубины души. Остров представлял собой неправильной формы овал с изрезанными шхерами густо заросшими кустарником и мелким лесом берегами, а в центральной его части располагался обширный луг длиной километра два и шириной с километр. Вот тут-то, практически не скрываясь, и расположился повстанческий тренировочный лагерь. У опушки леса сквозь начинающий сгущаться утренний туман различались до сотни палаток, составленные в пирамиды ружья и несколько лёгких пехотных или десантных орудий. Оставаться дальше на крохотном островке не только не имело никакого смысла, но становилось и весьма опасным, потому, дождавшись поручика и показав ему лагерь, наш герой счёл за благо ретироваться и, воспользовавшись утренним туманом, перебраться на соседний островок. Оттуда он весь день в подзорную трубу наблюдал жизнь лагеря. Наблюдал её и поручик Шадрин, засевший куда ближе лейтенанта, и сделал для себя определённые выводы. Вечером они встретились на соседнем острове, чтобы обменяться мнениями и выработать решение.