Положение, как я уже и сам успел убедиться, было невесёлым. Осёл Буксгевден вместо того, чтобы громить шведскую армию, стремился захватить побольше территории, за что его, видимо, хвалили в Петербурге. В результате силы дробились на множество мельчайших отрядов и гарнизонов, отрезанных при полнейшем бездорожье друг от друга и от снабжения в только что завоёванной стране с неразбитой армией и враждебно настроенным населением. В то же время шведы непрерывно получали пополнения, а в прибрежной полосе начали появляться уже и чисто финские отряды, доставляющие трудности в снабжении нашим гарнизонам.
Весь март прошёл в стычках со шведами. Мы с Кульнёвым были неразлучны: жили всегда вместе, как случалось, то в одной горнице, то в одном балагане, то у одного куреня под крышею неба, ели из одного котла, пили из одной фляжки. Нас ждали в одном месте, а мы появлялись в другом. Чтобы ускорить продвижение, передвигались мы на лыжах, а единственную свою пушку возили на санях. Но сколько верёвочке ни виться…
Первого апреля после фланговых поисков мы круто повернули на север к Улеаборгу, и почти сразу у деревушки Кулайоки сшиблись со Шведами, которые, в отличие от предыдущих, не спешили к ретираде. Уже тогда Кульнёв сказал мне, что «не иначе чуют у себя за спиной серьёзную силу», но прекращать наступление нельзя, чтоб нашу слабость не почуяли. И мы продолжили наступление. Через три дня впервые дело дошло и до штыков, а в сем виде оружия нашему солдату никто противостоять не может, кроме, как я тогда убедился, шведов. И что же! Ещё через три дня обнаружили мы крупный шведский отряд и решили, конечно, атаковать. Пехоту и артиллерию двинули через лес большою дорогою, а два эскадрона гродненских гусар и две сотни казаков под командою лихого майора Силина двинулись в обход, прямо по льду Ботнического залива. Расчёт оправдал себя. Разбуженные пальбой со всех сторон шведы переполошились и сами выкатились под нашу картечь. К рассвету огромный лагерь с пушками, припасами и большим количеством пленных был нашим. Ушли только ниландские драгуны, устремившиеся к берегу, но там, на льду залива, их уже ждали казаки и гусары майора Силина, так что пришлось и им капитулировать, отдав нам весьма ценный трофей в виде пытавшегося бежать шведского генерала Левельгельма, личного адъютанта короля, недавно прибывшего отправлять должность начальника штаба шведской армии. Штаб взяли там же, вместе с начальником. Трофеи отправили к наконец то выступившему вслед за нами из Вазы генералу Раевскому, а сами продолжили наступление.