– О чем вы, Розели?, – удивлённый Норбер впервые взглянул собеседнику прямо в глаза.
– Но разве я… мы не арестованы… – запинаясь, произнес смертельно бледный Розели, – как родственники Элен д, Эспаньяк и предполагаемые сообщники?
– А вы .. вы сами.. что можете сказать об этой истории? Я хочу услышать это лично от вас. Скажите мне правду, мне не всё равно, я хочу знать правду, это ваш последний шанс. В глазах моих коллег вы, безусловно, виновны в соучастии, а потому обречены, но последнее слово здесь будет за мной, – и, помолчав, добавил другим, более мягким тоном, – Арман, вы спасли мне жизнь, всё это время были очень внимательны и добры ко мне, а я не забываю, ни добра, ни зла, а потому, будьте же искренни сейчас..Неужели вы всё это время..пока я находился в вашем доме, думали о том, …как убить меня? Ну же, я хочу видеть ваши глаза!
Побледнев еще сильнее, доктор Розели поднялся, прижимая руки к груди:
– Знаю, что учитывая мое происхождение и… близкое родство с Элен, вы всё равно не поверите мне. И всё же я это скажу. Я не был в отряде д,Эспаньяка, хотя тот меня не раз агитировал, взывая к долгу дворянина. Да, он изредка бывал в моем доме… но только как муж моей сестры. Наши личные отношения были более чем прохладными. Он не доверял мне, считал слишком мягким, «умеренным» и даже терпимым к республиканцам, таково было его мнение. Вам должно быть понятно, что из-за наших глубоких разногласий я не мог выполнять никаких их поручений и заданий, не знал и местонахождения отряда, схронов и прочего. Я ничего не знал, кроме самого факта, что муж моей сестры является командиром этого отряда, а она…, – тут Розели невольно запнулся, – участвует в… акциях… наравне с прочими шуанами… У нас были слишком разные взгляды на происходящие события, в последний раз мы расстались почти враждебно и я просил обоих, не посещать больше наш дом. Мари может подтвердить мои слова.
Что касается подготовки вашего предполагаемого убийства…
Подумайте сами, вы тогда были совершенно беззащитны и если бы я замыслил убийство, это было бы совсем нетрудно… но я не убийца. Совесть моя чиста, ничьей крови на мне нет, – спокойно и твердо Розели смотрел в глаза Куаньяру, – я умру невиновным – он умолк, руки бессильно опустились, взгляд метался, – конечно же, не верите? Тогда к чему было вызывать меня на откровенность? Хорошо, вам никто не помешает казнить Элен и меня, но Бога ради… не губите Марию! Она всегда была добра и внимательна к вам, ухаживала часами, когда вы в этом нуждались, неужели вся ее вина в дворянском происхождении и в родстве с Элен?!