– Он прав, ты не можешь его казнить вот так, без суда, – начал озабоченный Лапьер.
– И не собираюсь, – Куаньяр беззаботно улыбался, – эти господа упрямы и высокомерны, но не самоубийцы. Скоро он передумает!
Через два часа Лапьер подошел к окну. Начался сильный дождь. Люди разошлись по домам, на опустевшей площади не было никого, кроме злосчастного Арно около пустого помоста и его охраны.
Еще через полчаса стук копыт, скрип колес и дикий крик заставили обоих подойти к открытому окну. Рядом с пустым помостом остановилась телега, на которой возвышалось нечто, покрытое темным брезентом.
Арно, растерявший разом всю самоуверенность и злобу, в ужасе закричал:
– Нет, нет, ради Бога, умоляю вас, остановитесь, я хочу видеть гражданина комиссара!
– Вот и всё, – Норбер спокойно отошел от окна,– но должен заметить, такого дьявольского упрямства и наглости я не встречал давно! Другие господа коммерсанты станут умнее.
Сел за стол и разложил бумаги.
Когда в кабинет ввели промокшего до нитки, дрожащего Арно он имел весьма жалкий вид и ничем не напоминал уверенного в своем влиянии и неприкосновенности «делового человека».
– Распишитесь, вот здесь, – Норбер подал ему перо. Арно взял перо и поднял на него глаза, а во взгляде металось и билось: – Подавись и сдохни!
Почувствовав подтекст, невозмутимый Куаньяр снизошел до замечания:
– Лоран, оформи всё как следует и выдай гражданину квитанцию.
Когда за гражданином Арно закрылась дверь, Лапьер не удержался:
– Оригинальный метод. И что, такое бывает часто?
Норбер небрежно откинулся на спинку кресла:
– Нет, сознательных патриотов к счастью больше или сказать точнее, другие господа более осторожны…
А вечером они вместе изучали дело д ,Эспаньяка.
– Альбер Луи Кристоф д ,Эспаньяк, маркиз. 1764 года рождения, 29 лет. Высокий худощавый блондин с голубыми глазами. Женат. Жена Элен Беатрис Эме д, Эспаньяк, 22 года, урожденная баронесса де Розели..», – при этом Лапьер выразительно покосился на товарища, но тот остался внешне равнодушным и продолжал: «Майор королевской армии, командир независимого отряда шуанов с августа 1792 года.
Его постоянный девиз – пленных не брать. Есть информация, что предпочитает лично пытать пленных и добивать раненых, вполне профессиональный палач, даже самые стойкие обычно не выдерживают и пятиминутного «общения», если он примется всерьез, но часто и бесцельно ради удовольствия, из ненависти к республиканцам «развлекается» подобным образом. Руку набил на африканцах, до восстания рабов летом 1791 года имел плантацию на Сен-Доминго.