Несчастные находились в тюрьме до самого лета 1794 года. Они стали страшными свидетелями со стороны обвинения на процессе бывшего комиссара…
Жаркое лето 1794 – заговор разрастается
Вечерело. Розоватое солнце устало бросало последние лучи на черепичные крыши старых домов Парижа, на облупившийся, заваленный пожелтевшими пачками бумаг подоконник.
Филипп Дюбуа устало уронил голову на руки. Заседания в Якобинском клубе часто затягивались допоздна, но, пожалуй, что никогда дебаты не принимали столь остро ожесточенный характер, казалось, самые стены накалялись от взаимных обвинений и ненависти…
На календаре месяц прериаль II года Республики (июнь 1794 года) …
Он поднял голову и снова взял лежавшую перед ним свежую газету. Убит депутат Конвента гражданин Марни и его секретарь Данжу, исчезла папка с документами, касающимися охраны Тампля. «Кого еще может интересовать судьба маленького Капета? Лондон? Вену? Роялистов барона де Батца? Снова Батц…»
Раздался резкий стук в дверь и на пороге возник невысокий худощавый молодой человек лет 30 с трехцветной кокардой на красном колпаке, лихо сдвинутом набок.
– Привет и братство, Филипп!
Дюбуа тряхнул длинными волосами:
– Не на приеме у австриячки, Пьер! Вижу по хитрой физиономии, есть что-то новое и если это не секрет…, – договорить Дюбуа не удалось.
– Скоро это ни для кого не будет секретом. Это дело для Комитета Общественной Безопасности, – Жюсом ткнул пальцем в газетную статью, – подумай, еще зимой по Парижу поползли слухи о похищении Батцем мелкого Капета и о подмене ребенка, но это лишь слухи..А если правда и об этом узнает общественность? Не надо гадальных карт девицы Ленорман, чтобы предсказать возможную судьбу революционного правительства! И главное: мы оба организуем для Норбера отличный сюрприз …если ты понимаешь, о чем я..
Дюбуа молча, поднялся, сгреб в стол бумаги и запер ящик.
– Выходи, я закрываюсь, поговорим на улице.
Спускаясь, по узкой лестнице, в темном, остро пахнущем кошачьей мочой подьезде, Дюбуа вспомнил то, о чем хотел спросить друга еще с утра:
– Норбер приехал? Или он все еще в командировке на западе?
В дверях подьезда Жюсом резко остановился:
– Нет, он уже в Париже, работает в тесном контакте с Героном», – метнул выразительный взгляд на друга, – так то…
При упоминании имени Герона Дюбуа неопределенно пожал плечами и неприязненно сжал губы. Анри Герон, главный агент Комитета Общественной Безопасности, олицетворение мира ловких, циничных политиков, толпившихся вокруг децемвиров, один из самых усердных поставщиков эшафота.