Смуглое лицо юноши вдруг покрылось красными пятнами:
– Я не шлялся, как вы изволили выразиться, я ждал Жюсома. Мы договорились встретиться именно там…
– Да, конечно…, – Дюбуа насмешливо кивнул, – но бойся примелькаться графу на своем «посту», он хоть и добрый человек, а все же до мозга костей дворянин…
Норбер нахмурился:
– Я не сделал ровно ничего дурного, мэтр, только стоял у решетки сада» и про себя с грустью: она всё равно не замечает меня.
Нотариус вздохнул:
– У господина графа может оказаться другое мнение, если он решит, что ты наблюдаешь за его благородной племянницей. Мне известен печальный прецедент времен моей молодости, когда отец девушки приказал своим слугам избить палками дерзкого простолюдина, осмелившегося поднять глаза на его дочь, слуги переусердствовали и несчастный юноша умер…И хотя де Бресси совсем не зверь, кто знает, как отреагирует его аристократическая гордость…
Чёрные глаза Норбера потускнели и потухли, но лишь на секунды, но когда его взгляд обратился к Дюбуа, мэтр снова увидел в нём огонёк дерзкой непокорности и понял, что предупреждение было напрасным.
Дюбуа решил изменить тему, обратившись к достопримечательностям древнего маленького Санлиса:
– Нам тоже есть чем гордиться, дружок! Ты же знаешь, наш город был первой столицей французских королей еще до Парижа!
Зря он это сказал. Темные глаза юноши задумчиво сузились, с губ коротко сорвалось:
– Да. А Париж станет столицей последнего короля Франции!
Старый Дюбуа побледнел и в ужасе взглянул на него.
А в марте 1792 года Франсуа Жозеф Куаньяр, председатель якобинцев Санлиса был жестоко убит роялистами в своем собственном доме вместе с 8-летним сыном и беременной женой. С их смертью Норбер остался совершенно один.
Юноша замкнулся в себе окончательно, только друзья детства Пьер и Филипп и отчасти сын вдовы Арман нарушали его суровое одиночество, и с головой ушел в политическую жизнь. Танцы, флирт с девушками, все свойственные возрасту увлечения подчёркнуто не интересовали его.
Так как его влияние в клубе и раньше почти не уступало влиянию старшего брата, вскоре он принимает должность председателя.
25 июня 1792 года…
Возбужденная толпа санкюлотов окружила карету, в которой направлялась в гости в имение маркиза де Белланже 22-летняя племянница графа де Бресси, рядом с ней сидела её подруга, кузина маркиза Жюстина де Габрийяк.
В помещение клуба рысью вбежал Дюбуа:
– Ты ждешь их на собрание, а они сейчас порвут в клочки и племянницу де Бресси и ее подружку! Что случилось? Их кучер ударил кнутом одного из нас.. Андрэ Лувэ, рабочего с мануфактуры.. который третьего дня стал членом клуба, ударил, заставляя убраться с дороги, других их карета обрызгала грязью, господа не любят тормозить…Жак Арман взбеленился сам и своей дикой страстью заразил других…всех прорвало.. и то верно, людям надоело терпеть скотское обращение! Но ведь аристократы опять станут трещать, что зверская чернь «беспричинно».. как всегда.. напала на них..добрых, безвинных и благородных!