Резко изменило настроение Исы свора псов, которая устроила свирепую грызню на близлежащей свалке из-за костей. Собаки для него были в новинку. Мальчик был до того напуган этим зрелищем, что сам запросился к маме. И всю обратную дорогу, сидя в тачке, он односложно говорил Осу, утратив своё обычное многословие: "Собака! Ав-ав! Стра-а-шно!"
Едва переступив порог пещеры, сын бросился к маме, чтобы поделиться с ней обуревавшими его впечатлениями. Ма, между тем, покончив с домашними делами, прилегла отдохнуть, густо намазав лицо козьей сметаной. Её фигура тускло освещалась только слабыми отсветами пламени из очага да проблесками света от прохода, который Ос не успел затворить, занося тачку.
Подобный облик Ма для мальчика тоже представлял доселе невиданную картину. И он застыл на полпути в нерешительности. Затем Иса стал медленно приближаться к ней, непрерывно и озадаченно спрашивая: "Мама?…Мама?!…Ты мама?…"
Задремавшая было Ма повернулась к нему и открыла глаза. Иса осторожно потрогал её щеку пальчиком и, постепенно успокаиваясь, констатировал: "Да – это мама. Мама, а ты не кусаешься?…Нет! Мама не кусается…А то мы видели там, внизу, собак…Ав-ав!"
Окончательно пришедшая в себя Ма поняла робость сына. Она засмеялась, села, прижала его к себе и стала целовать намазанными губами, приговаривая: "Да конечно же это я – твоя мамочка! Кто же ещё, мой любимый человечек?!…О, боже, Лучик, да ты же насквозь промок! Холодный, как лягушонок!"
Она в спешке раздела сынишку, вытерла его насухо, одела в другую одежду, напоила травяным отваром и уложила в постель. И всё это время она ругала Оса, называя его старым и бестолковым. Она попрекала его тем, что дитя, едва выздоровев, снова может заболеть. Старик угрюмо отмалчивался. Однако Лучик заступался за него, говоря, что Ос хороший, а виноват он – Иса, просивший погулять подольше.
К вечеру у Исы и в самом деле поднялась температура, начался кашель. И лечили его долго и упорно. Про прогулки, которыми малыш стал грезить, естественно, пришлось забыть надолго. К тому времени в Арет пришла зима – сезон дождей. Потому солнце, реку, собак, ослов и незнакомых людей Иса долгое время видел лишь во сне.
3
В этот период, в этот сезон дождей, когда даже нос на улицу высовывать не хотелось, произошло два значимых для Лучика события. Первое заключалось в том, что он научился читать и писать. Причём, чтение ему давалось очень легко, и он бегло читал тексты Святого писания. Прописью он овладел не без некоторого труда, но зато почерк у него был от природы каллиграфически чёткий.