Старший патрульный не успел среагировать не только на выходку Бато, но и на крутой вольт лошади, выбивший его из седла. Он с такой силой грохнулся на каменистую дорогу, что, по-видимому, находился в спутанном сознании, поскольку на четвереньках полз вовсе не по тракту, а в кусты, и при этом нёс какую-то околесицу. Более молодой всадник успел ухватиться за удила, однако полностью укротить скакуна тоже не сумел, и тот, судя по дробному топоту и хор-рошему римскому мату, доносившемуся уже из-за третьего поворота, тащил со скоростью метеорита в какие-то, неведомые для того, тартарары…
Пока Иса в оторопи стоял и моргал глазами, Бато, подобно здоровенному породистому жеребцу увлёк его вместе с тачкой в третью сторону – по козьей тропе к нагорью, на север, прочь от Большого моря и Тарса, где Марк Антоний разводил шашни с Клеопатрой…
Бато и Иса, тяжело дыша от нагрузки, перевалили уже за вторую гору, прежде чем юноша пришёл в себя и остановился.
– Дядя Бато, – заявил он, – я дальше с тобой не пойду!
– Па…ик…па…ик…пачиму? – наконец осведомился знахарь, на которого вдруг напала икота.
– А зачем ты им в глаза?! Они хоть и римляне, но тоже – люди. А ты им, ни за что ни про что – в глаза…Не по-божески это…
– Ишь ты…ик…А они…ик…со всем…ик…миром…ик…Зар-раза!…ик…по-божески?…ик…
– Да мне до них дела нет! Мне надо, чтобы у нас всё было по-божески!
Сбавляя накал страстей, великан выставил вперёд громадную ладонь, давая Исе знать, что нужно взять паузу. И пока его юный попутчик молчал, лекарь достал из тачки кожаный мешок с водой, встал, низко наклонившись вперёд, и в таком положении сделал несколько глотков из бурдюка. Икота у него тотчас прекратилась.
– Давай, друг мой, присядем и поговорим спокойно, – предложил Бато. – И я тебе всё растолкую.
– Ну…давай, – не теряя ершистости, принял предложение к перемирию тот.
– Успокойся и не переживай за этих…соглядатаев, – и целитель, присаживаясь на траву, потянул за собой юношу. – Я ж им в глаза бросил смесь на основе перца. Умоются слезами, прочихаются, потарахтят задницами – и будут живы-здоровы.
– Ты правду говоришь? – опускаясь на землю рядом с Бато, недоверчиво уточнял Иса.
– А я хоть раз тебя обманул? Или, думаешь, тот, кто всю жизнь лечит, может вот так, запросто, ослепить человека? – усмехнулся многоопытный собеседник. – Другой вопрос, что я изведал кто такой Иса. И отныне, кумекаю, уже ты вправе знать, кто же такой Бато…
Он помолчал, собираясь с мыслями, и затем проложил:
– Эти римляне ошиблись. Они приняли меня за кого-то другого. Никакой я не фракиец. И шрама у меня на шее нет. Я далмат. Вот, видишь у меня стигма?