– С этими словами Бато отогнул край пенулы, обнажая правое плечо, на котором юноша увидел изображение конного всадника с копьём на фоне восходящего солнца.
– Это кто? – взглядом указал Иса на телесную картинку.
– Это Митра – наш воинский знак. Если римляне стигмой клеймят рабов и преступников, то у нас, далматов, Митра – символ веры и свободного непобедимого солнца. А ещё восходящее солнце свободы мы выражаем в виде поднятой над головой руки с раскрытой ладонью и разведёнными пальцами.
– А кто такие далматы?
– Есть такой народ в краю, называемом Иллирия 63.
– Иллирия?
– Да. Это прекрасная страна. Она расположена севернее той самой Греции, куда ты так стремишься. Собственно, греки нас иллирийцами и прозвали. Так же, как их самих обозвали греками римляне. Ведь греки, так же как и мы, иллирийцы, – объединение родственных племён. Там у них много чего намешано: и ахейцы с дорийцами, и эолийцы с ионийцами, и спартанцы с афинянами. Сами-то они себя иногда именуют эллинами. К чему я это рассказываю? Да к тому, что греки, как и мы, чаще грызлись меж собой, чем жили в союзе. Зато римляне сплотились прочно. И покорили и греков, и нас. А когда мы однажды восстали, жестоко расправились с нами.
– Однажды – это когда?
– Та-ак, тебе же, Иса, семнадцать?
– В сезон дождей исполнится.
– Здесь будет не сезон дождей, а настоящая зима.
– Значит, зимой.
– Та-ак, – принялся вычислять Бато. – Стало быть, когда я тебя лечил, тебе было годка три-четыре …Потом я уходил на восстание…Стало быть, тебе стукнуло шесть лет, как мы начали освободительную войну, и исполнилось девять, когда было подавлено наше восстание…Вот за эти четыре года Рим уничтожил сотни тысяч иллирийцев. В том числе мою мать, отца, братьев, – на мгновение прикрыл глаза рассказчик. – Рубили головы мечом, кололи тела копьями, распинали на крестах. Ты, разве, Иса, не видел, как это вершили в Древней Рее с Удой Илейским и его соратниками?
– С Удой?…Н-нет. Маленький был ещё…
– Но ты же не отрекаешься от Уды? – вперил испытующий взор в юношу иллириец.
– Что ты, дяденька Бато! – оскорблённо воскликнул Иса. – Моя душа с ним! И если что, я свою жизнь за любимых людей без раздумий отдам. Однако…Однако, чужую жизнь я не смогу забрать…Господь не давал мне такого права…
– Э-эх, Иса, – с горечью проговорил Бато. – Мне тоже не пришлось убивать. В годы восстания я лишь врачевал наших воинов и звал соплеменников на сечу с завоевателями. Да вот только не уверен, что я праведнее братьев своих…Братьев, кои, обагрив себя кровью врага, сгинули на поле боя за нашу свободу. Сей мир устроен так, что только силой можно отстоять себя. Да?