Таковым же этот уголок представлялся и Бато, который, стоя на берегу, жадно вдыхал морской воздух, мечтательно взирал на запад и чуть ли не декламировал:
– Боспор Фракийский…А за ним – Фракия…А за ней – Отчизна!
– Да-а-а…Отчизна-а-а-а! – столь же поэтично тянул Иса, имея в виду нечто иное.
– Сейчас, парень, мы спустимся вниз, – довольно сощурив на солнце глазки, проговорил великан. – Во-о-он туда. Видишь, там самое узкое место пролива, где-то с полмили. Сядем в унирему – и мы во Фракии.
– Постой, дядя Бато! – испуганно дёрнул лекаря за руку юноша. – Какая Фракия? А как же мой отец?
– Отец? Какой отец? – недоумённо уставился на него тот.
– Как какой?! – поразился Иса. – Мой отец. Ну, Аркадий из Халкидона.
– Ах-да…, – точно проснулся его попутчик. – Аркадий…Извини, братец, чёрт попутал…Ну, и как же ты намерен его искать?
– Как…Пойти поспрашивать. Город маленький. Наверняка, все друг друга знают.
– Х-хо! – поразмыслив, междометием ответил Бато. – Не-е…Так не пойдёт. Станем шнырять, вызовем подозрения. Кто-нибудь ещё донесёт на нас. Нет.
– А как быть?
– Знаешь что, давай-ка навестим моего старого знакомого Запироса. Всё одно, мне-то надо переправляться. Вот у него и разведаем обстановочку.
2
Запирос оказался маленьким, толстеньким и лысым мужчиной лет сорока, дом которого располагался возле самого берега. Хозяин прохаживался по тенистому дворику и о чём-то размышлял подобно Аристотелю. Увидев Бато, он на мгновение замер, а затем, изобразив оранту, бросился обниматься с гостем. Когда формальности, традиционные для встречи после долгой разлуки, были выполнены, хозяин пригласил визитёров присесть на скамейку с низенькими ножками, установленную под раскидистым платаном.
– Как идут дела, Запирос? – вежливо осведомился Бато. – Зевс не забывает про тебя?
– Спасибо, Бато, – поблагодарил тот. – Потихоньку разворачиваю хозяйство. Помимо двух небольших монер на переправе, недавно завёл небольшое торговое судёнышко.
– Женился?
– Да что-то Гера73 никак не снизойдёт до меня, – отчего-то застеснялся толстячок. – Пока не связал, так сказать, себя узами.
– Ну, а как по мужской части? Как поживает твой лучший друг? – не без лукавства осведомился великан.
И вдруг, внезапно вскочив, он запел, взмахивая руками и приплясывая:
На щеке – затрещина,
А на сердце – нежность…
Вот тут-то у Запироса будто сорвало все тормоза – он стремглав бросился пританцовывать и своим тенорком присоединился к басу Бато:
Пукнула мне женщина
Прямо на промежность!
И дружный дуэт спел зажигательный брутальный девиз, по окончании которого мужчины долго хохотали и хлопали друг друга по плечам.