А еще я боюсь, что свои игры с оружием Шувалов все-таки не оставил, хотя еще два года назад он твердо сказал:
– Все, теперь я занимаюсь только легальным бизнесом!
Но тогда откуда у него такой авторитет не только в кругах деловых людей, но и среди откровенных бандитов? Сергей, по-моему, без особых усилий обеспечивает мне «крышу», под которой я чувствую себя прекрасно. Мой магазин – это та самая кость, которую не трогают мои соперники и завистники, попросту боясь подавиться.
Шувалов – известный в районе спонсор. Взял под свое крыло прежде беднющий детский дом и теперь почти полностью его содержит. Может, он думает, что, если уйдет из этих мест насовсем, никто из преемников про детский дом и не вспомнит?
Надо сказать, что сначала Сергей Шувалов меня невзлюбил. А может, я его чем-то поразила, поэтому он так своеобразно отреагировал на меня как на женщину. Я в ту пору познакомилась с Федором Михайловским, и он сделал мне предложение руки и сердца, так что другие мужчины для меня не существовали. По крайней мере мне так казалось.
С моим, как я тогда считала, будущим мужем мы говорили о Шувалове. Федор считал, что служащему Российской армии, пусть и бывшему, негоже становиться на преступный путь. Он отмахнулся от моих доводов, когда я напомнила, что армия обошлась с Сергеем не лучшим образом и тот, не из мести, но, наверное, со зла, пошел в огневики к Бойко – проверял поступавшее оружие на качество.
История его увольнения из армии весьма поучительна.
Шувалов получил внеочередное звание полковника в тридцать шесть лет – случай, встречающийся не очень часто. Наверное, не за красивые глаза. Его действительно волновало положение дел в армии, и однажды он написал письмо в министерство обороны, в котором предлагал какие-то меры, чтобы улучшить порядок устройства армии и сделать невозможным для командиров злоупотребление своим служебным положением.
С ним произошло то же, что и с другими правдолюбцами. Мало того что его письму в министерство обороны не дали ход – под надуманным предлогом Шувалова понизили в звании и отправили служить в дальний гарнизон.
– Ну и что ж, что в звании понизили? – презрительно хмыкал Михайловский, когда я пыталась Сергея защищать. – Он командир, он присягу давал служить верой и правдой. Пусть и не надеется, что, когда попадет ко мне в руки, я буду оглядываться на его славное военное прошлое! Как говорил дедушка Крылов: «…A потому обычай мой: с волками иначе не делать мировой, как снявши шкуру с них долой».
Моя несостоявшаяся свекровь – женщина образованная – воспитала у сына любовь к литературе. И я уже не удивлялась, что у Федора на все случаи жизни есть цитаты, чаще всего из столь любимого им баснописца.