– Ты даже не представляешь, девочка, какой сюрприз может нас там ждать!
– В подземелье‑то? Крысы, сырость и… привидение, вот что нас там ждёт, Софья Николаевна! – сказала упрямица.
И ведь она права: кроме золота, о котором глупышка пока не знает, там ничего интересного нет.
Однако Агриппине, как вдове маркиза, принадлежит половина сложенного внизу золота. Если, конечно, в подземелье спускался именно Флоримон, если он не вывез всё и… если теперь его более нет в живых.
– Я согласна, чтобы этот самый сюр… или как вы назвали… одним словом, что бы нас там ни ждало, пусть оно будет вашим. Мне это ни к чему!
– Ты надо мной смеешься?
– Спаси Христос, барышня… простите, Софья Николаевна! Ну чем я вам помогу? Только заболею от страха. Вы лучше, ваше сиятельство, возьмите своего Патрика. Он мужчина сильный, крепкий, небось его никаким привидением не напугаешь.
– Я прошу тебя, Агриппина, выполни эту мою просьбу! – сказала Соня.
Она требовательно посмотрела прямо в глаза Агриппине – знала, что, несмотря на новый титул и жизнь свободной женщины, перед её властностью бывшая крепостная всё ещё не может устоять. До срока говорить о золоте Соне не хотелось, как будто преждевременное упоминание о нём могло как‑то повлиять на его наличие в подземелье.
Ах, это проклятое золото совсем заморочило Соне голову! Агриппину держит в неведении, Патрику не доверяет… Сама без конца перебирает одни и те же варианты: Флоримон успел его вывезти, Флоримон не успел его вывезти…
А Патрика не то чтобы подозревает во всяких грехах, а просто не уверена в нём настолько, чтобы сообщать ему наполовину чужой секрет. Известно, блеск золота частенько ослепляет и добродетель…
А что, если Патрику для возвращения на родину не хватает именно денег, и он не устоит перед тем, что богатство, можно сказать, само плывёт ему в руки…
Опять домыслы. Знал бы Патрик о мыслях Сони, небось это оказалось бы серьезным испытанием для его преданности!
Глава седьмая
Агриппина колебалась. То есть ей ужасно хотелось ответить категорическим «нет», но бывшая хозяйка так её просила… Честно ли будет со стороны Агриппины посылать её в подземелье одну или хотя бы с тем же Патриком? Кто знает, что у него на уме.
И чего вообще он торчит подле княжны, хотя ему с его статью самое место в далёком Версале…
Конечно, она вовсе не хотела сказать, что Софья Николаевна ему не пара, но должность дворецкого не по нему. Патрику подошло бы скакать в седле во главе войска или сидеть на троне. Или… На этом воображение Агриппины исчерпалось. Не на месте он был в роли слуги, и всё тут! А значит, подозрителен.