Соня покраснела, не зная, как относиться к тому, что Патрик затронул такую щекотливую тему. Об этом она не говорила ни с кем. Разве что обмолвилась Григорию в каком‑то разговоре. Так, без подробностей. К тому же это его не очень интересовало. Но Патрик!
– Не могу сказать, будто я нечто подобное от него слышал.
– Тогда почему вы вдруг заговорили об этом?
– Да так. Мы начали говорить о фехтовании, и я вспомнил, как в Версале вы, ещё толком не умея держать в руках шпагу, вызвали графа на дуэль…
– Это когда вы ударили его по голове тяжеленным пресс‑папье?
– Мне показалось, что еще немного, и он сделает с вами что‑то нехорошее. У него был взгляд изготовившегося к прыжку волка. Или льва, но в брачный период…
Соня расхохоталась.
– Слышал бы граф, с какими животными его сравнивают!.. А на самом деле я не знаю, почему вдруг он стал меня домогаться! Я, кажется, не давала ему никакого повода.
– Вот именно поэтому. Жозеф не привык к безразличию женщин в отношении своей драгоценной персоны. Потому решил во что бы то ни стало вас добиться и даже заключил пари с двумя своими товарищами – надо сказать, такими же хлыщами, – что не пройдёт и недели, как он окажется в вашей постели…
– И что вас в таком случае интересует? Выиграл ли он пари? – усмехнулась Соня.
– Мне интересно, как вы вышли из этого положения. Насколько я знаю, в Версале для Фуше не существовало закрытых дверей… По‑моему, вы начинаете сердиться.
– Вы удивительно догадливы!
Соня не могла понять, чего вдруг Патрик завел разговор о Фуше. К чему вообще это нездоровое любопытство. Если он желает знать, добился ли Жозеф от неё того же, чего обычно добивался от версальских красавиц… Может, сказать ему: да, добился? Но она не хотела выглядеть в глазах Патрика женщиной, которой легко добиться…
– Что вы ходите вокруг да около, Патрик? – наконец рассердилась она. – Да, Фуше удалось прорваться ко мне в комнату, и мне бы тяжело пришлось, не окажись под рукой тяжелого бронзового канделябра.
– Вы ударили его по голове?
– А что мне оставалось делать? Вы считаете, что это бесчеловечно?
– Я считаю, что это замечательно! Однако бедная его голова! Пережила два таких сокрушительных удара.
– Кто знает, пережила ли. Ведь поначалу герцогиня де Полиньяк собиралась отправить со мной его, а вовсе не Савари.
– Значит, хоть здесь ему повезло.
Они переглянулись и рассмеялись. И как раз в это время услышали стук во входную дверь.
– Кто‑то стучит, Патрик, – взглянула на него Соня. – Я не говорила вам, что нужно купить колокольчик? А то у нас в замке, как в крестьянской хижине…