– Давайте выпьем, – вмешивается Катя, – слышите, тост за умершую предлагают.
Говорит вполголоса сама себе:
– Царствие небесное.
И залпом выпивает рюмку водки, кивая, чтобы и мы последовали её примеру. Я как-то мельком вспоминаю, что Катя на машине и ей не надо бы…
– Пусть земля ей будет пухом, – добавляет мужчина и тоже пьёт.
– Ты ведь хочешь мне что-то сказать? – не желаю я угомониться.
– Хочу, но не здесь, – говорит Катя. – Потерпи ещё немного. Минут двадцать посидим, и в детсад за ребятами.
– Но ты выпила!
– Ничего, лавровым листом зажую, – хмыкает она.
– Вы что-то хотели мне сказать, – говорю я мужчине, который муж сестры, – конкретное.
– Хотел сказать, что моя Нина вовсе не скандалистка. Это её накрутили.
– Кто? – живо интересуется Катя.
– Не знаю. – Он с сожалением поднимает голову от тарелки: домашняя лапша на первое довольно вкусна, а мужчина, видимо, как следует проголодался. – Кто-то из ваших, из спортсменов.
Неужели среди моих девчонок есть кто-то, кто так считает?
Мне становится холодно и неуютно, и аппетит исчезает вовсе. Я лениво вожу ложкой по тарелке.
– Возьми себя в руки! – шепотом требует Катя. – Тебе надо потерпеть всего несколько минут.
– Что же теперь, изображать зверский аппетит?
– Зачем, просто оставь тарелку в покое. На тебя уже обращают внимание.
– А теперь слово имеет директор фирмы, в которой работала Алина, – говорит женщина, что проводила нас к столу.
Слово имеет – как странно звучит! Я поднимаюсь из-за стола. В голове полный сумбур, и потому на речь я никак не могу настроиться.
– Алина… была хорошей девушкой. Настоящей спортсменкой. На самом деле есть люди, которые просто занимаются спортом, а есть те, которые им живут. Такой и была Алина. Я видела ее на соревнованиях – она была очень талантлива. Не представляю, кто мог поднять руку на этого светлого и порядочного человека, но думаю, жизнь отомстит этому подонку!.. Пусть земля ей будет пухом. Светлая память!..
Я ещё что-то говорила, но, кажется, не очень связно.
Хорошо, что рано или поздно всему приходит конец. Вскоре подали второе, а потом я уже смогла встать из-за стола и подойти к сидящим на другом конце стола моим сотрудницам.
– Девушки, – наклонилась я к ним. – Постарайтесь прийти завтра в офис к девяти часам утра. Мне надо с вами поговорить.
– Придём. Обязательно, – нестройными голосами отзываются они.
Я прощаюсь и иду к выходу, провожаемая всё тем же ненавидящим взглядом Нины.
Катя ждет меня на крыльце.
– Ты выпила три рюмки водки, – возмущаюсь я.
Подруга смотрит на меня с сожалением.
– Павловская, – говорит она строго, – если ты увлечена какими-то мыслями, ты ничего вокруг не замечаешь. А я-то, глупая, всегда считала тех, кто занимается восточными единоборствами, кем-то вроде ниндзя. Их нельзя отвлечь. Их нельзя смутить. Как бы их ни загружали, они все равно видят всё, даже то, что у них за спиной!