– В любом случае дверь они не смогут сразу выломать, – поясняю я; нельзя было не обратить внимание, что закрывается она на массивные металлические штыри, – значит, мы успеем приготовиться.
– Что мы сможем, две слабые женщины, – сникает Марина Константиновна. – Да и зачем тебе в это вмешиваться?
– Ежели что, вы в доме одна, – говорю я, не обращая внимания на ее причитания. – Обо мне ни слова…
Ухожу в дальнюю комнату и там набираю по сотовому телефону Найденова.
– Миша, – говорю я с ходу, мне не до церемоний, – кажется, я попала в переплёт.
У него такой хороший мобильник – слышно даже, как он затаил дыхание.
– Ты где, по тому самому адресу?
– Вот именно, и очень серьезные люди сейчас начнут выламывать дверь. Говорят, полицию звать бесполезно. Что ты посоветуешь?
– Сидите и двери не открывайте. Пусть ломают. Мы сейчас подъедем. Дверь-то хоть прочная?
– По-моему, как танковая броня, – говорю я и отключаюсь.
Танковая не танковая, но звонок прибавляет мне уверенности ещё и оттого, что Михаил и не подумал самоустраниться или что-то там мне посоветовать, а сразу включился в действие.
Они сейчас подъедут. Зачем я их втравливаю в это мутное дело? Кто такая для них госпожа Лаврова, которая почему-то попала как кур в ощип и ничего мне не успела рассказать?
В дверь звонят, ещё и ещё. Я возвращаюсь к Марине Константиновне – она стоит перед дверью и беспомощно смотрит на неё.
– Не открывайте, – шепчу я и увлекаю её в гостиную. – Пока они будут возиться с дверью, расскажите мне, что у вас тут случилось?
– Это всёПётр Васильевич. Мой муж.
– Отец Жени?
– Конечно, а как же иначе?
– Он мог быть его отчимом.
– Исключено! – говорит она категорически.
Можно подумать, что Лавровы сделаны совсем из другого теста, чем все остальные люди. Если уж быть точной, то разве что… у них вёе не как у людей! Вот так бы я ей сказала, чтобы не слишком задирала нос. Она имеет в виду, что в семье Лавровых разводы невозможны? А как же я? Ах да, я же не из семьи Лавровых!
– Понимаешь, – продолжает Марина Константиновна, машинально ломая руки, – Женя в Америке очень выгодно женился.
– Я в курсе, – говорю без улыбки.
Лаврова коротко взглядывает на меня. Думает, я шучу?
– Его жена… Она не хочет ничего о нас слышать…
Я едва удерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Нет, ну думала ли я, что жизнь отплатит им за меня той же монетой?!
Но опять мои мысли побежали совсем не в ту сторону. Главное, чем я должна была бы поинтересоваться: при чем здесь жена её сына и сотрудники её мужа? Надо понимать, он тоже работал в конторе?
– И что эти люди от вас хотят?