– Господа, подобные обеды, напомню, за счет фирмы, стали уже традицией. Иными словами, всякий раз, когда у нас появляется новый сотрудник, мы собираемся вместе, чтобы в непринужденной обстановке познакомиться с ним, или с нею, как в данном случае!
Он простирает руку в сторону Евгении, и она от неожиданности привстает.
– Референт президента фирмы – Евгения Андреевна Лопухина. Советник по вопросам архитектуры. Отличный специалист. Так совпало, что сегодня мы знакомимся ещё с одним человеком. Правда, не нашим сотрудником, а представителем американской строительной фирмы Дэвидом Гроупером!
Белокурый мужчина рядом с Евгенией, услышав свое имя, встает и кланяется. А сев, сообщает Евгении. – Сегодня – мой первый день работы в фирме.
– У меня тоже, – говорит она.
– У вас хорошее произношение, улыбается ей американец.
– Благодарю, – отвечает Евгения и думает, что мама её сейчас гордилась бы.
– Если позволите, пока Петя вещает, я поухаживаю за Евгенией Андреевной, – тоже по – английски обращается к ним другой её сосед. – Он завелся недолго, а голод – не тетка!
Американец вдруг начинает смеяться, Петр Васильевич, который не сказал ещё ничего смешного, останавливается на середине фразы.
– Он сказал, голод – не тетка, – рассказывает для всех американец, продолжая хохотать. – Голод – дядька? Какой у вас, русских, оригинальный юмор! Мне говорили, но я не представлял, что настолько! Ха-ха!
Судя по всему, английский за столом знают почти все. Лишь кое-кто склоняется к соседу и шепотом переводит слова Дэвида Гроупера.
– Какие эти американцы беспардонные, – слышит Евгения негромкое замечание одной из женщин.
– Хозяева жизни, мать твою! – соглашается уже погромче сидящий рядом начальник охраны.
– Это – наш главный бухгалтер, – говорит шепотом на ухо русский сосед Евгении. – Ирина Максимовна. Но все зовут её просто Ирочкой. Вы подружитесь с нею, не пожалеете. Большая умница! Президент ею очень дорожит.
– А кто такой Петр Васильевич?
– Рыба – прилипала, – неприязненно говорит сквозь зубы сосед. – Моя бы власть… Совершенно ненужный для фирмы человек! Мне не понятна слабость к нему Валентина Дмитриевича. Когда – то они работали вместе в тресте… Старая дружба, что ли? Но шефа не назовешь сентиментальным!
Почувствовав вежливое, холодное внимание, американец наконец соображает, что его смех не ко времени, и сконфуженно замолкает. Петр Васильевич собирается с духом, чтобы продолжить пламенную речь, но президент трогает его за руку:
– Угомонись, Петруша, раз уж так получилось, закругляй свой спич, обедать будем!