Этсу выпустила в меня свою технику, нечто вроде ярко-белого луча, слегка похожего на молнию, ну а я поставил в нужном положении «гибкий щит». Только это уже было не важно, так как в последний момент передо мной появился Рафу, приняв на себя удар жены. Луч – или все-таки молния – прошил его насквозь в районе печени, попал в мой щит и отрикошетил немного в другую сторону, второй раз прошив Рафу насквозь, только на этот раз в районе лопатки. Две страшные раны, которые не оставляли ему шанса на спасение. Упав на пол, он еще был жив, но я точно знал, что это ненадолго. Сильные бахироюзеры, конечно, живучие ребята, но не до такой степени.
Этсу перестала атаковать и замерла. Я тоже не шевелился – моя чуйка буквально кричала, чтобы я замер и не отсвечивал.
– Рафу… Нет… Нет! Рафу! – закричала Этсу, ломанувшись в мою сторону. Добежав до мужа, она упала на колени и запричитала, не зная, куда девать руки, и полностью меня игнорируя. – Рафу, милый… Нет, пожалуйста, я не хотела… Не надо. Пожалуйста… Ты не можешь умереть… Нет, нет, нет, нет! Живи, милый. Живи, ты не можешь умереть. Пожалуйста… Нет… Не надо…
А Рафу… Он пошевелился, каким-то чудом перевернулся на бок, схватил Этсу за руку и прохрипел, извергая изо рта поток крови:
– Маска… Надень… Даст… силы.
И Этсу послушалась, моментально сняв с себя маску и приложив ее к лицу Рафу.
– Только не умирай, не умирай, пожалуйста, не умирай… – частила она слова, словно мантру.
Я давно уже знаю, не раз с таким сталкивался, что умирающие люди могут смотреть очень выразительно. Будто передают тебе свои мысли. Вот именно так Рафу и посмотрел на меня. И я понял… В который уже раз я понял, что от меня хочет пока еще живой мертвец.
Поднял руку, параллельно доставая из подпространственного кармана «Чижа», навел на голову Этсу и нажал на спусковой крючок. Смотреть на дернувшуюся женщину, изо рта которой хлынула кровь, было неприятно, поэтому я перевел взгляд на Рафу. Зрелище тоже не очень, но и прятать взгляд было нельзя. Он отдал за меня жизнь, и пусть только сейчас, но я стану его сыном.
– Спасибо, отец, – произнес я.
– Камонтоку… – прохрипел он. – Минамото… Не заблокировали… – проглотил кровь и продолжил: – Позаботься о сестре… Она знает… где… Я… Я люблю вас, сынок…
И умер. Умер, оставаясь отцом до самого конца. Даже в такой момент он думал о своих детях.
– Во имя твое, Рафу. Во славу твою, – произнес я тихо.
А потом огляделся. Да уж, композиция… Объект Древних с кучей артефактов, я с «Чижом» стою над трупами родителей, и – техника мертвой женщины, что продолжает освещать окружающее пространство.