Я рассмеялся. А кто признаёт? Мы что ли? Но по сути Саша прав. Он ловит не для продажи. Чуть для семейного стола, да иногда для меня. Из магазинной рыбы такой ушицы не сваришь. Икры-пятиминутки не приготовишь. Имперские рыбообработка с торговлей где-то пробуксовывают.
— Кровь диких предков бурлит в жилах народных, — говорит Саша, сверля суперприщуром бледно-розовый кусочек в ложке, — У каждого свой идол под подушкой. Из века в век одно и то же. Мы с тобой никогда не войдем к ним в родство. Так? Они опознают себя легко, по моральным приметам. И объединяются в ячейки, комитеты, комиссии. Это придает им значимость и колорит. Каждая ячейка строит свой рай по своим понятиям. Понятия возводятся в закон.
На доброе солнце набежала злая тень. Надо же, среди дня потемнело! Но я вижу скрытое. В Саше гнездится великое напряжение. В этом мире теней надо крутиться даже ему. Наши встречи редки, излишнее давление выпустить не с кем. Он лучше меня знает действующие аксиомы-формулы жизни.
Ячеистые объединения угнетают и зажимают слабых и неорганизованных. Своих они не дают в обиду. Своих проталкивают и протискивают в государственные структуры. Но где хотя бы интеллект, спрашивается в задачнике Малинина-Буренина?
Тучка упорно цепляется за краешек солнца. Я смеюсь, расправляя кустик ромашки, примятый краем пледа.
— Вспомнил… В прошлом отпуске… Габида знаешь? Пригласил он меня в гости. Говорит открыто: «Сильно хочу поумнеть». Кто-то по секрету шепнул ему, что мозги стимулируются сахаром. Показал запасы. Думаю, он скупил весь сахар в городе. Не слышал, эксперимент получился?
Саша не слышал. Только усмехнулся, покосившись на упорную тучку.
— А я вспомнил другое. Мультфильм о волке с зайцем. Из жизни, да? Ну не пойму, почему народ так любит зайца? Это ж хитрый и подлый звереныш, способный на любую пакость. А волк? Прямой, непосредственный, одинокий. Чего он хотел? Подружиться, влиться в коллектив, чтоб не скучать одному. Но ему поставили условие: веди себя как заяц. Нормальный волчара. А характер… Да кого угодно перекосит, когда один против стаи.
Рассказывает мультик и смотрит на меня так, будто видит и знает столько всего… Да рано мне сообщать. И я поведал о хрустальных черепах и закрытом способе обмена информацией. О мистическом языке… Его реакция удивила.
Он помрачнел, налил до краев стакан, и разом опорожнил. И всё окружающее переменилось. В остатках костра потух последний уголек, на прощание испустив голубую струйку дыма. Вода Румы из темно-синей стала коричневой, от реки пахнуло неприятным влажным ароматом. Ромашки в траве поблекли.