Мы наблюдаем за сидящим на окне. Вот, он закрывает глаза, покачивается всем телом и медленно падает наружу. Мне кажется: естественнее ему, засыпающему, упасть в комнату. Кто-то вскрикивает, кто-то подбегает к окну, смотрит вниз и кричит что-то людям на улице.
Вечеринка в гостинице прерывается. Шойль бежит по лестнице вниз, за ним остальные.
Далее работает сценарий, изложенный Георэмом. Шойль расталкивает людей, склонившихся над упавшим и спрашивает:
— Что с ним?
Ему отвечают, что бедный юноша мертв, никаких признаков жизни. Шойль молитвенно вскидывает руки к звездному небу, прижимает погибшего к груди и объявляет:
— Нет! Жизнь не покинула его!
Начинается великий шум, люди вокруг обмениваются впечатлениями. Шойль поднимает ожившего и помогает сделать первый шаг. Суета увеличивается, рядом с Шойлем — люди его отряда. В этот момент и происходит подмена. Воскрешенный неуверенно осматривается. На пальце его мы видим перстень. Кто-то подносит фонарь прямо к лицу: черные глаза Ифтиха как два маленьких зеркальца.
Мне интереснее поведение Шойля. И я прошу Георэма:
— Ближе! Сделай ближе! Фокус!
Георэм понимает. Лицо Шойля занимает полэкрана. Да!
— Глаза! — почти кричу я, — Вглядитесь в его глаза!
Перед стеной гостиницы света немного, ближайший фонарь в отдалении, у двери. Что облегчает верное видение. Зрачки Шойля сверкают насыщенным красным огнем.
— Тьма! Наш враг, то самое Нечто — в нем! — не могу сдержаться я, — Он в нем у себя дома! Они в сознательном союзе! Вот почему и откуда так пошло!
И тут совершается еще одно чудо! На этот раз натуральное, не поддельное. Лицо Шойля поворачивается анфас, замирает. Взгляд его упирается в мое лицо и останавливается. Несомненно, он видит меня! Краснота в зрачках багровеет и наливается ощутимо тяжелой ненавистью. Отбросив логику, задаю багровоглазому вопрос-утверждение:
— Так это твой план?! А Прайм с Шойлем всего лишь…
Он отвечает голосом Шойля, и мы понимаем:
— И никак по-другому! Вы все будете жить по моему плану…
Он переводит взгляд в глубину гостиной Георэма. Я поворачиваюсь. Да, цель — Атхар. По лицу Атхара скользят багровые отсветы, но он улыбается, удовлетворенно и спокойно. Возвращаюсь к экрану. Лицо Шойля лишено привлекательности, искажено всплеском эмоций. Да, Атхара Тьма ненавидит куда больше, чем меня.
Через секунды мы вновь в гостиничном номере, где продолжается проповедь. Ифтих смотрит на Шойля с обожанием, как и положено смотреть воскрешенному на воскресителя. Все участники вечеринки в восторге. На улице тихо, народ внимает словам, падающим из ярко светящегося окна.