Каждый вбирает в себя от джинна сколько хочет, а от ангела — сколько может, если местечко есть, если осталось. Но как иначе? По судьбе я столько раз убеждался: добро вещь неудобная по жизни. Практично иметь от него оболочку и носить как визитку, как орден. Не тяготит, но украшает.
* * *
Песочек на берегу океана — лучшее место для занятий. При температуре не выше имперской летней любой прием борьбы усваивается с первого показа. Мастер-комиссар, провожая взглядом стаю розовых фламинго, сказал:
— Мы с тобой внутри Книги Перемен. Я не учитель, а всего лишь тренер.
— Но мне нужен учитель!
…Тренер у меня был. По борьбе вольной. Он же начальник уголовного розыска и шеф оперотряда. Подставил меня под другой оперотряд и скрылся. Господа советники, возвращаясь на Родину, получают колики в печени и других органах. Из-за экономии динаров и дирхемов. Друзья и родственники Ахмада знают, что правая рука выше левой. Мне среди них уютно и безопасно. Даже на элитном пляже службы безопасности другой страны.
Комиссар-мастер, оценив историю с «черными полковниками», назвал меня отдельным оперотрядом. Он говорил серьезно, но я не согласился. Он не в курсе: один, и только один Саша Воевода в одиночку превосходит любой оперотряд. Комиссара мои местные друзья-братья не приняли в свое общество. Никого более не приняли. И в том нет моей заслуги. Тут что-то мистическое, корни которого в дне завтрашнем. То есть в предназначении.
Разве мало я видел физически сильных и волевых мужиков? Ни один из них не способен стать оперотрядом. Никто из них не станет своим на Территории Откровения, на Священной земле.
Как реализуется мистический план? Не через магию же. Случай с воронами — не магия. Не колдовство: я не нажимал кнопку, не произносил мантру, не кооперировался с бесами. Требуется новое понимание… Чем реальный мир отличается от фантастического? Мерой истины в словах, звуках, красках?
Пришлось вернуться к любимым авторам, которых считал гениями, мастерами слова. Начал с «Апеллесовой черты». Перечитал раз, другой. Никакого эффекта, не ощущаю присутствия волшебного пера. И однажды, проснувшись среди ночи, принялся машинально переписывать текст на бумагу. Работа робота… И вскоре не сдержал крика восхищения. Открылось разом все: ритм, подбор слов и звуков по длине и звучанию, и что-то еще, не передаваемое рациональным способом мышления. Так же получилось с «Местом для памятника», «Поводырем». Но не вышло с «Черным монахом», — еще загадка.
* * *
Бесцветности в мире нет, но какого цвета зеркала? Такие вопросы важны, если обитаешь в чужом сне. В бумагах своих обнаружил цитату неизвестного автора: