Здесь в любое время можно было найти Ахмада. Там — Воевода, но так далеко… И снова чудо: Ахмад преодолел пограничный и таможенный барьеры, имея при себе все для подъема настроения. Мне повезло неизмеримо больше, чем тем, кому досталась аэропортовская пайка. Мы прошли к стойке кафе, поговорили, и он ушел. Но не покидает ощущение, что рядом присутствует кто-то большой, сильный и надежный. Для меня присутствует. Пару раз оглянулся, осмотрелся. Никого. Но ощущение не уходит, становится четче. Будто друг мой Воевода наблюдает за мной из-за близкой стойки бара. А если он рядом, беспокоиться не о чем.
* * *
В самолете накатил страх. Летели не над морем, как положено, а над безлюдными горами. Вынужденная посадка невозможна. В своей военной биографии я пролетел на разных типах самолетов расстояние, равное нескольким длинам земной окружности. И никогда не боялся.
Командир лайнера объявил: пересекли границу родной Империи. Стряхнув оцепенение полусна и преодолев страх, еще раз посмотрел в иллюминатор.
Что это?! Внизу — бескрайняя то ли песчаная, то ли водная пустыня. То ли волны, то ли барханы… Солнце играет на них ало-багровыми отблесками, режущими глаз. Вместо сине-голубого неба — ультрафиолетовая бездна. Как сквозь нее прорывается Солнце? — удивился я. Коснулся платочком иллюминатора, присмотрелся и определил центр бездны. Как не узнать! Словно на картинах сурианских продвинутых художников.
Амаравелла!
Тьма устрашает… Призывает к союзу вернуться, на путь лунный. Но разве нет у меня свободной силы воли?!