— Валера, ты оставил меня одного в областном центре…
Спрашиваю себя: почему в областном? Ведь Нижне-Румск центр районный. Но все равно — он напоминает о моем эгоизме, то есть предательстве.
Мы оказываемся на улице, он в бессилии ложится на крашеную зеленую скамейку. Откуда она взялась? Запас жизни для визита кончается. Мне понятно — он уходит. Не в силах наблюдать, отворачиваюсь. Еще одно предательство! Понимаю, но почему ничего не меняю?
Скамейка вдруг оказывается за городом. Она пуста, и мне надо идти. Куда, к кому, зачем? А в городе всем известно, что Воевода вернулся, и в народе поднимается страх. Ведь все они злорадствовали, услышав о его гибели. Многих я помню по именам.
* * *
Такие сновидения приходят не просто так. Думаю много дней. И делаю вывод: если мы и можем что-то сделать, то только в этой жизни. Знать бы, что надо делать.
Получается, Саша перед пулей ждал меня. И у него шла полоса одиночества. Он тоже никому не жаловался. Воевода ни у кого не просит ничего. Он не мог знать, где меня найти, я постоянно менял адреса. А Тьма целилась в него из имперского пистолета из-за близости ко мне. Этого, возможно, он не понимал.
А я сделал серию ошибок, которые привели к такому раскладу. И все же… Во мне крепнет уверенность, что Саша не погиб. Ведь известие не потрясло меня до основания. Удар прошел почти мимо, по касательной. Мне надо сделать ответный ход. Разрыв во времени ничего не значит.
Одно ясно: я пока плохо разбираюсь в аксиомах мира.
«Удалитесь от меня все, делающие беззаконие».
«Возненавидел я сборище злонамеренных, и с нечестивыми не сяду».
Псалмы.
Трудно следовать пророкам. Но я отказался от улыбки Князя Тьмы. И не стараюсь ублажить ни дальних, ни ближних.
Педро Зурита не умер от удара ножом. Его вылечил доктор Сальватор. Дон Педро продолжает жить. Но он очень изменился. Сэм не ошибся, он — это я. Я ношу такую же бороду; правда, она седеет. Глаза те же, да и возраст меня не берет. Вот с ушами проблема — у того Зуриты они поменьше, аккуратнее. Ничего, встретимся во сне, откорректируем. С Сэмом я успел встретиться в этой жизни, навестив его в крутом городе на западной окраине Империи. Он занимал должность, предложенную мне комиссаром курсантского батальона. Командир взвода охраны военных складов… Через день на ремень, начальником караула. Перспектив ноль, он хмур, замкнут и нищ. Жить там красиво, но на зарплату взводного не разгуляешься. Видел его глаза: тоска по Крайнестану и та же зависть…
* * *
Загадка: кого ни спрошу, не видят они снов. Тем более цветных. А вот кошмары имеются. Но что есть кошмар? Сгущение повседневности, консервы пройденных дней. Как говаривал первый вождь последней Империи — «они говорят, как мочалку во сне жуют». Законсервированную мочалку…