— Друг мой… К сожалению, видимо, Сокоро не узнал нужного ему… И я не знал до последних дней. Время появилось, читать стал…
— Чего он не успел узнать? — непонимающе спросил Арсения Уинборн, продолжая смотреть на фаэтов. К мужчине и женщине присоединились остальные. Глаза Кусика перестали слезиться, голос его обрел необычную твердость.
— Горе и смерть близких обращают сердца живых к святым книгам. Совсем недавно… Я прочел в одной…
Он смотрел на фаэтов снизу вверх, маленький и невзрачный. Смотрел тверже, чем на Арни, которого не любил открыто.
— …В книге написано о последних днях мира. Написано: будут скорпионы ядовитые жалить людей. Тех людей, которые не имеют на своих лбах Божьей печати. Долгие мучения ждут их. Как видно, однако, до последних дней не близко…
Фаэты стояли молча, не проявляя никаких эмоций. Кусик поднял голову, и как бы стал выше. Что-то в нем неслышно щелкнуло, как кнопка на диктофоне Уинборна. И голос обрел иное звучание, будто он за секунду прошел обучение риторскому искусству.
— Но печати уже стоят на челе каждого! И у каждого — своя! Ваши золотые глаза всевидящи? Посмотрите, какая печать на моем лбу! И попробуйте увидеть свои!
Он резко выбросил правую руку вперед.
— Да. И на ваших гордых лбах она сияет! Или чернеет дьявольской татуировкой! И вы, сверхмудрые и сверхсильные, не избежите опознания! Ни Арни, и никто дугой…
Арсений закашлялся от напряжения. Фаэтянка Лимния сохраняла царственный вид и смотрела на Кусика сверху вниз как королева на дерзкого раба. Но слова ее, медленные и лишенные величия, не вязались с внешним видом.
— Маленький суд с надеждой на помилование? Не спешите, Арсений, нас ожидает другой суд… Ведь мы идем одним путем.
Не только Кусик, но и Уинборн поразился этим словам. Олимпийцы отказывались от заоблачного статуса.
— В те дни, когда брат Арни делал свое дело, — свое, не наше! — меня звали Айла. Не Лимния. И я была его помощницей. И часть вины — на мне. Вы, конечно, знакомы с землянином по имени Агасфер?
Ни Уиборн, ни Кусик не слышали такого имени.
— Пусть так, — мягко удивилась Лимния, — Землянин Агасфер первым проник в тайну Арни. Одно из его преступлений вы назвали. Второе его преступление: изоляция вновь рожденных женщин Фаэтона. Он смог создать из них то, что вы называете пятой колонной. Мы, здесь стоящие, плюс наш вождь Эрланг и, — если он того пожелает, Агасфер: суд над братом Арни. Кроме нас, знаете об этом только вы двое. Вы удовлетворены?
— И вы прилетели сюда затем, чтобы сказать нам это? — поразился Уинборн.
— Нет. Так получилось. Наша вина высока… Залив Счастья, благодаря вам с Сокоро, принял наибольшее число нераскрывшихся контейнеров. И не все они найдены… Но спасибо за разговор. За запись Сокоро. Она поможет нам. Простите и примите наши соболезнования.