— Киев все видели? Хотите знать, почему так? Докладываю: Стационар-36 исчез. Как и не бывало его!
— Поясните! — потребовал кто-то из Департамента административных органов.
— Поясняю. Основной космический ресурс был рассредоточен на геостационарной орбите, на удалении тридцати шести тысяч километров. Он уничтожен. Что означает: нет боевых спутников, нет гелиостанций, заводов, лабораторий. Они с ходу, не задерживаясь, распылили их на атомы первым ударом. Разведка и просигналить не успела.
— Не послушали в свое время Дениса Исидоровича! — сказал Стэн О Киффи, член Комитета Пятнадцати, «компьютерный брат» Демьяна Прохорова, — Раскололи бы Черную на астероиды — и все проблемы. Хоть бы в момент, когда они из нор начали ползти.
Салтыков поднял руку:
— Спасибо за поддержку, но нет. Позвольте напомнить: политика и военная стратегия чаще всего несовместимы. Мы не знаем, что случится завтра. Ну, попытались бы ее расколоть, и что бы вышло? Попытались бы! Мы — полагаем, но располагаем — не мы. И не бестфайры. Вчерашний Салтыков — не сегодняшний.
— Вы можете обобщить? Предложить вывод? — спросил Жак Марсель.
Денис улыбнулся так широко, что стал похож на модного клоуна, единственный выдающийся предмет на лице которого — нос. И сказал, сохраняя улыбку:
— Вывод один, мужики: мы в глубокой заднице! Извините, но уж очень кругом темно и дурно пахнет. Прошу ваших предложений, ибо своих пока не имею.
Он поморщился и потер кулаком картофелину носа.
— Предложение одно, — грустно сказал Тоби Болтон, заведующий в Комитете продовольственными ресурсами планеты, — Выкапываться надо. Выбираться из этой самой клоаки. Если б знать как!
— Как? — Салтыков продолжал стоять, опираясь рукой о стол, — Попробую ответить. В славные дни, когда я командовал дивизией, подчиненные обращались ко мне: «Товарищ полковник!» И не абы как, а с подобострастием! После, когда Красную Армию освободили от меня, те же люди кричали вслед: «Эй, полковник!» Теперь же, когда я — главком вооруженных сил всея Земли, меня величают по имени-отчеству. Как доброго батюшку, несмотря на отягчающие обстоятельства. Признаюсь, последнее обращение мне нравится. Так что я пригублю за себя, за вас, за победу. Авось со мной в авангарде и выберемся!
Он вынул из внутреннего кармана десантной куртки плоскую фляжку и приложился к ней. Тирада и тост Салтыкова вначале огорошили. Затем все дружно рассмеялись. Но от былого уныния не осталось и следа.
Эрланг, благодарный Денису за столь оригинальную помощь в подготовке аудитории к работе, спросил:
— Денис, что такое ты пьешь? Еще и в одиночку…