Ефремов тоже заметил в портрете нечто неправильное:
— Странная форма искусства. На Земле оно — застывший миг. Здесь — миг этот растянут и чем-то наполнен. Но прав Демьян, — я поторопился с суждением. Куда ей до Азхары и Леды!
Ефремов склонил голову перед дамами экипажа и обратился к чиновнику:
— Веди дальше, Вергилий. Что тебе приказали показать по пути к нашему пристанищу…
* * *
За следующей дверью открылась лестница, ведущая вниз. Ступеньки, метры в глубину… Никто их не считал. Следующее помещение, оформленное в стиле греческих залов Европы времени Ефремова, заполняли статуи мужчин в естественную величину, обнажённых, отлитых из металла тёмно-серебряного оттенка. Живая объёмность и динамичность! Все различаются особенностями фигуры, чертами лица.
— Мужской зал, — негромко сказал Эрвин, — Атлеты. Но выражение лиц однотипное. Одна и та же мысль будто гложет каждого.
— А мы уточним, — сказал Ефремов и обратился к «Вергилию», — Кто они?
Нур улыбнулся. Иван Антонович всё больше походит на самого себя, «классического». Всё-таки лидерство — его природная черта. И присутствие мощного вождя фаэтов нисколько не смущает. «Вергилий» же никак не отреагировал на новое имя-прозвище и отвечал на вопрос крайне серьёзно:
— Галерея лучших мужчин Анахаты, бестрепетно отдавших жизнь во имя Королевы Синхии. Они в истории миров навсегда. Наилучший исход! Все стремятся к нему, но не каждый удостаивается.
— О, конкурс на смерть во имя Королевы! — с иронией воскликнул Демьян, — И велика ли очередь?
— Она бесконечна, — бестрепетно ответил чиновник по особым поручениям, окинув Ефремова, не Демьяна, острым взглядом.
— Замечательно! — продолжил Демьян; его охватило беспричинное веселье, — Мы прошли два зала и опустились на этаж ниже уровня поверхности. А есть способ достичь зоны отдыха напрямую? Выставку достижений вашего народного хозяйства посмотрим завтра. Как, Вергилий?
Тот ненадолго задумался и согласился. Нур успел зафиксировать сеанс обмена мыслесигналами. Как и следовало ожидать, они под полным контролем. Что объяснимо, оправдано, и не подлежит осуждению. В том же порядке, — Вергилий впереди, гвардейцы позади, — они продолжили спуск по лестничным пролётам. Демьян вслух считал ступеньки и пролёты. Получались неплохие числа.
Ефремов усмехнулся:
— А я вначале надеялся на лифт, который использовала Королева.
— Не сподобились, выходит, — так же отреагировал Демьян.
— Я примерно прикинул пропорции, — сосредоточенно сказал Ефремов, — Здания, люди, картины, скульптуры… Во всём — гармония. Золотое сечение, наверняка в абсолютной точности используют. Предельная красота! Мир совершенства, не отталкивает, как бывало на Гайяне. Но и притяжения не вызывает. Будто и нет её, красоты.