– Вот поэтому-то и надо решиться на важную меру…. Подай-ка сюда свою казну и высыпь ее на стол: человек рассудительный, прежде чем действовать, должен дать себе отчет в состоянии своих финансов.
– Вот, извольте смотреть сами, – отвечал Коклико, достав кошелек из сундука и высыпав из него все перед Гуго.
– Да это просто прелесть! – вскричал Гуго, расставляя столбиками серебро и золото. – Я, право, не думал, что так богат!
– Богаты!.. граф, да ведь едва ли тут остается…
– Не считай, пожалуйста! это всегда накликает беду! Бери, сколько нужно из кучки и беги к портному; вот его адрес, данный моим любезным другом, графом де-Шиври, и закажи ему полный костюм испанского кавалера…. Не торгуйся! Я играю на сцене с герцогиней де-Авранш, которая удостоила оставить для меня роль в одной пасторали, и я хочу своим блестящим костюмом сделать честь её выбору. Беги же!
– Но завтра, граф? когда пьеса будет разыграна?…
– Это просто значит оскорблять Провидение – думать, что Оно так и оставит честного дворянина в затруднении. Вот и Кадур тебе скажет, что если нам суждено быть спасенными, то несколько жалких монет ничего не прибавят на весах, а если мы должны погибнуть, то все наши сбережения ни на волос не помогут!
– Что написано в книге судеб, того не избегнешь, – сказал араб.
– Слышишь? ступай же, говорю тебе, ступай скорей!
Коклико развел только руками от отчаянья и вышел, оставив на столе кое-какие остатки золотых и серебряных монет, которые Гуго поспешил смахнуть рукой к себе в карманы.
Действительно, Орфиза де Монлюсон вздумала устроить сцену у себя в отеле и, чтоб обновить ее, выбрала героическую комедию и сама занялась раздачей ролей между самыми близкими своими знакомыми. Граф де Монтестрюк, граф де Шиври, кавалер де Лудеак, даже сама принцесса Мамиани должны были играть в этой пьесе, навеянной испанской модою, всемогущею в то время. Надо было совершенно подчиниться её фантазии и не спорить, а то она тотчас же выключит из числа избранных.
– Судя по всему, – сказал кавалер своему другу Цезарю, – нам-то с тобой нечего особенно радоваться… В этой бестолковой пьесе, которую мы станем разыгрывать среди полотняных стен в тени картонных деревьев, тебе достанется похитить красавицу, а Монтестрюку – жениться на ней… Как тебе нравится эта штука? Что касается до меня, то осужденный на смиренную роль простого оруженосца, я имею право только вздыхать по моей принцессе… Меня просто удивляет, как серьезно наши дамы, Орфиза и Леонера, принимают свои роли на репетициях… И нежные взгляды, и вздохи – а все у них только для героя!