– Никого. Разве вы не находите, что одна злоба самого Бриктайля может служить достаточным объяснением?
– Дуэли – пожалуй: осушают кружки, горячатся, дерутся – это встречается ежедневно, но засада, погоня, записка, приглашающая вас на свидание, где вы встречаете вместо ожидающей вас женщины отряд из ночного дозора, – вот тут вопрос усложняется! есть кто-нибудь, кому бы выгодно было погубить вас?
– Никого не знаю.
– Вы говорили мне о соперничестве между вами и графом де-Шиври.
– Да, но соперничество открытое, на виду у всех, так что оно не мешает ему оказывать мне самую искреннюю дружбу. Он был моим секундантом в этой дуэли.
– А кавалер де-Лудеак был секундантом у этого капитана д'Арпальера, в котором вы встретили вашего старого знакомого, Бриктайля? Ну, а ужин, за которым у вас вышла ссора с этим бездельником, ведь его затеяли граф де-Шиври с своим другом, не так-ли?
– Как! неужели вы можете предполагать?…
– Мой милый Гуго – позвольте мне называть вас так: я имею на это право по моим летам – вы не знаете еще придворных. Самый лучший из них глубокий дипломат и всегда облекается в мрак и темноту. Этот самый Шиври, рассыпающийся перед вами в уверениях дружбы, которые вы принимаете с полной доверчивостью, так свойственною вашей молодости, да ведь это – такой человек, который не отступит ни перед чем, чтоб только устранить препятствия, заграждающие ему путь! Он знатного рода, состояние у него большое, но, говорят, и много долгов, и он разумеется не прочь бы украсить свою голову герцогской короной. Ну, а та, которая может ему доставить ее, сама позволила вам добиваться её руки… я был бы очень удивлен, если б Шиври вас не ненавидел!
– Мне кто-то уже говорил то же самое.
– И этот кто-то был совершенно прав. А что касается до Лудеака, который живет под покровительством графа де-Шиври, то это – черная и низкая душа, в которой ни одна хорошая, добрая мысль не найдет ни малейшей щелки, куда бы ей можно было проскользнуть. У него нрав злой, происхождение темное, а в карманах – ничего. Это, как говорилось в старину, пленник графа де Шиври, а верный – состоящий у него на службе палач; притом же – ненасытимый в своих потребностях, упорный в мстительности, лукавый как судья, скрытный как исповедник, ловкий на все руки и храбрый, когда нужно… С такими двумя ищейками по вашему следу, держите ухо востро!
– Беда в том, что Провидение не на моей стороне…
– Ну, так я беру на себя кричать вам на каждом шагу, берегитесь! опасное место!
Граф де Колиньи отодвинул рукой развернутый на столе план, который он рассматривал, когда Гуго вошел к нему.