– Ничего нет легче. Угодно вам снять перчатку?
– Вот, – сказала она, подумав с минуту.
Она подала ему тонкую, гибкую, изящную руку, уходившую в шелковый рукав.
Гуго взял ее почтительно концами пальцев и, сняв шляпу и поклонившись, поднес к губам. Выпрямившись, он сказал ей:
– Теперь я должен благодарить вас.
Он еще раз поклонился незнакомке и ушел, не поворачивая головы, между тем как она следила за ним глазами.
– Э! э! – сказала она, – человек с сердцем, а будет придворным!
* * *
Фраза, которою заключила Орфиза де Монлюсон свой разговор с графом де Шиври, когда ушел от неё Монтестрюк, заставила сильно задуматься раздражительного Цезаря. Он хорошо знал женщин и следовательно знал также, что многие из них любят известную смелость в речах и в поступках. Он чувствовал, что Гуго, не испугавшись сделанного Орфизой приема и её насмешливой улыбки, выиграл много в её мнении. Сверх того, он выпутался удачно из такой беды, в которой другие могли бы потерять или свободу, или жизнь, и не только ничего не проиграл, но напротив приобрел милостивое внимание короля. Если он вышел с таким успехом из положения трудного, то чего нужно было ожидать от такого человека, когда ему подует попутный ветер?
Правда, у графа де Шиври был всегда под рукой Бриктайль, взбешенный поражением и дороживший теперь жизнью только для того, чтоб употребить ее на борьбу с Монтестрюком всегда и где бы то ни было; но еще долго, проколотый насквозь, он пролежит в постели и не будет в силах что-нибудь предпринять. А когда этот был побежден, то уж никого другого нельзя было и выпустить на гасконца с какой-нибудь надеждой на удачу; надо ждать, а пока принять меры, чтобы бороться тем оружием, которое доставляли ему имя и общественное положение.
Теперь надо было смотреть на герцогиню д'Авранш, как смотрит полководец в военное время на крепость. Нельзя уже было надеяться, что она поднесет ему ключи от своего сердца на серебряном блюде, счастливая, что должна сдаться по первому требованию. Надо было вести осаду, правильную осаду, в которой необходима и система, и ловкость; надо было копать траншеи, подводить мины. Граф де Монтестрюк нашел неожиданного союзника в особе короля. Почему же и графу де Шиври, в свою очередь, не обратиться тоже к Людовику XIV, имевшему над герцогиней особенную, почти неограниченную власть? Наскоро разобранная мысль эта показалась ему недурною.
Оставалось только выполнить ее искусно, но с этой стороны Цезарь был обеспечен. Несколько минут размышления показали ему, каким способом надо приступить к королю, характер которого он знал отлично, и какую выгоду можно извлечь из этого плана для своего честолюбия.