– Право, друг Монтестрюк, браво! – вскричал Колиньи, – но чтоб говорить так с фавориткой, надо иметь ваше лицо, ваш пламенный взор, восторженный жест, звучный, идущий прямо в сердце, голос, вашу уверенность, вашу молодость, наконец… Тогда, может быть, если б у меня было все это, я бы решился попытать счастья и, может быть, получил бы успех, но мой лоб покрыли морщинами походы, на лице моем положили печать заботы и борьба, в волосах моих пробилась седина; как же я могу надеяться, чтобы блестящая графиня де Суассон приняла во мне участие?
– Да кой чёрт! – вскричал Монтестрюк, – не в уединенной же башне очарованного замка живет эта славная графиня, обладающая, как говорят, грацией ангела и умом дьявола! Не прикована же она в пещере, под стражей дракона! Она имеет, если не ошибаюсь, должность при дворе: есть, значит, возможность добраться до неё, познакомиться с ней, говорить с ней. Один прелестный ротик сказал мне недавно, что у меня смелость граничит с дерзостью. Я доведу эту дерзость до крайней наглости и, с помощью своей молодости, дойду до той веры, которая двигает горами.
– Если дело только в том, чтоб тебя представить, – сказал маркиз де Сент-Эллис, – то об этом нечего хлопотать: я к твоим услугам.
– Ты, милый маркиз?
– Я сам. Ведь я говорил же тебе, что приехал в Париж именно для того, чтоб выручать тебя, ночью на улице, а днем во дворце! Я помог тебе вырваться из когтей шайки бездельников, а теперь я же берусь толкнуть тебя в когти хорошенькой женщины.
– Да как же ты возьмёшься за это?
– Очень просто. Есть какое-то дальнее родство между нами и графом де Суассоном, мужем прекрасной Олимпии: там какие-то двоюродные или троюродные. Я никогда не пользовался этим родством, а теперь отдаю его в твое полное распоряжение.
– Соглашайтесь, – сказал Колиньи. – Она – женщина, и хорошо это доказала!.. Кто знает?…
– Отлично! – вскричал маркиз, – сейчас же бегу к кузине, не знаю с которой-то степени, и беру с бою позволение представить тебя ей.
– Не думайте однако же, чтоб это было так легко… Войти к той, кто была, есть или будет фавориткой – трудней, чем к самой королеве. В её приемных залах всегда целая толпа.
– Возьму приступом, говорю вам; но с условием, чтобы друг мой Гуго и ваш покорнейший слуга тоже участвовали в экспедиции. Мы оба хотим отведать Венгрии, и я надеюсь покрыть себя там лаврами за счёт турок и отнять у них с полдюжины султанш, которых подарю одной принцессе, не имеющей соперниц по красоте в целом мире!
– Будьте покойны!.. хотя бы мне досталось идти до Болгарии, чтоб истребить неверных, я поведу вас и туда.