– Алло, прошу прощения за беспокойство. Это Стен Эймон, отец Натана Эймона, – спокойным голосом проговорил Стен в трубку, не зная, слышит ли его врач. Однако все последующие фразы он проговаривал либо сквозь зубы, либо крича так, что перекрывал ор сына. – Будьте любезны мне ответить на вопрос: почему та хрень, которую вы прописали ему ещё месяц назад, ни черта ему не помогает?! Он принимает её так, как вы сказали, но результат… – он резко умолк. Видимо, врач что-то объяснял. Через пару секунд скрипение зубами восстановилось. – А почему вы говорите мне это только сейчас?!
Разговор продолжался ещё очень долго. Тон Стена то повышался, то зловеще затихал. В итоге всё закончилось следующими словами:
– Хорошо, я последую вашему совету. Но если его состояние ухудшится…
Он бросил трубку и пошёл на кухню. Кэндис Эймон уже сидела там.
– Он успокоился. Сейчас уже спит, – сказала она.
Стен не обратил на её слова никакого внимания. Он подошёл к шкафику со стеклянными дверцами, открыл его и достал от туда бутылку виски и два стакана.
– Стенли, может не стоит?
Он перестал наливать виски во второй стакан.
– Мой сын – болен. Его не берёт ни одна школа и лекарства не помогают, – с этими словами он посмотрел на жену, саркастично улыбнулся и осушил первый стакан. Тоже самое он проделал и со вторым. Когда оба стаканы оказались пусты, Стен налил в них вторую порцию. Но когда он поднёс сосуд к губам, Кэндис подошла к нему и отобрала выпивку.
– Тебе не кажется, что сейчас не время? – спросила она.
– Да, ты права, – согласился он. – Нужна ясная голова.
Он сел за стол. Кэндис поставила перед ним чашку чая, ещё одну себе и опустилась на стул так, что Стен был напротив.
– Есть идеи? – спросила она после тяжёлого вздоха и пяти минут молчания.
– Есть, но ты как всегда будешь против.
Кэндис сразу же поняла, о чём идёт речь, а потому ответила как всегда:
– Нет. Даже не думай.
– А почему нет?
– Мы итак с ним хорошо справляемся. Учителя говорят, что он отлично всему обучен.
– Да дело не в знаниях, Кэнди, – Стен хлебнул чаю. И, чуть не поперхнувшись, продолжил, – А в общении. Извини, если до тебя дойдут неправильные мысли, но подумай сама. Он ни с кем не общается, кроме нас. Да и то, крайне редко. У него нет увлечений, нет стремлений и… Ты понимаешь, кем он вырастет?
Кэндис опустила голову. Само слово «чудак» она считала каким-то бранным. Обычно она заменяла его на «закрывшимся в себе». Но тут даже это не смогла из себя выдавить.
Стен, похоже, понял, что несколько перегнул палку и попытался тут же всё исправить.