Село благоустроенное. Из колодцев воду не носим, есть водопровод. У каждого в доме из крана вода бежит, хорошая вода! Чистая, вкусная, у вас в Ростове такой нет! Тропинки вдоль улиц тротуарной плиткой покрыты, все дороги с твердым покрытием. Грязи нет. Всегда чисто, аккуратно и красиво.
– Ты любишь свое село?
– Да. Очень люблю. Выучусь на библиотекаря, вернусь сюда, с мамой работать буду. Я уже сейчас в интернет статьи про село сбрасываю, в местную газету в Песчанокопское отправляю. Некоторые сам пишу про историю села. Иногда мама помогает. Уже пятое поколение Гонзар в селе живет. Я – пятый. Жаль, что вы в июле приехали, лучше бы весной. Весной очень красиво, соловьи поют. Их здесь так много! Такого птичьего концерта больше нигде не услышите!
Пойдемте на тот берег, я вам место покажу, где церковь будет. Все мостики недавно отремонтировали. Раньше зимой трудно было, а сейчас – вон какой мост пешеходный! Просторный и чистый! Церковь мы всем селом строим, сами на стройке помогаем, деньги собираем. Конечно, ОАО «Запрудня» больше всех дает на строительство, но и другие тоже. Мы с мамой тысячу рублей дали. Вот это место. Здесь когда-то церковь была, я уже ее не застал. От нее только фундамент остался, все травой заросло. Сейчас на этом месте новую строим. Я крещеный, сам захотел.
– Наверное, мама уговорила, – улыбнулся Саша.
– Нет, мама некрещеная. Это я ее уговариваю, а она не хочет. До сих пор свой партийный билет хранит.
– Почему же ты сам захотел? – спросил Саша.
Мальчик посмотрел на него и чуть не заплакал. Саша испугался:
–Не надо! Не надо! Не хочешь, не говори!
– Нет, почему же, – ответил Вася, – если хотите. Только вряд ли вам это понравится, очень грустная история.
– В твоей жизни была очень грустная история?
– Слава Богу, не в моей жизни, но я испытал очень сильную боль. И сейчас снова похожая история. Погибли Шаховские, всем больно. Только стоя рассказывать неуютно. Пойдемте, присядем. Вон на том берегу у самой воды старая ива, там скамейка есть, ее отсюда из-за ветвей не видно.
Они вернулись на другой берег, подошли к иве, увидели скамейку. Вася сел посередине, сосредоточенно потер переносицу, протер очки и начал рассказывать.
– Олегу Большакову было столько же лет, сколько мне сейчас – тринадцать. У его отца был магазин. Я тоже часто захаживал в его магазин. Там было все: продукты, посуда, постельное белье, одежда, обувь, даже гвозди. В начале девяностых, когда отец Олега только открыл магазин, на кассе сидела мама Олега. Но потом она перестала работать. Он нанял кассирш. У одной из них – Нины был гражданский муж Володя. Она уговорила Большакова взять Володю на работу. Образования у него не было. Машину водить умел, но не было прав. Взял его Большаков грузчиком и по совместительству охранником. Олег Большаков часто видел Володю в магазине, быстро привык к нему, но он с Володей не дружил. Просто он хорошо знал всех, кто работал у папы. Их дом был рядом с магазином. Олег был не то чтобы робкий, но… В селе тогда началось сильное расслоение на бедных и богатых. Конечно, Олег относился к самым богатым, хотя сейчас я бы так не сказал, есть в селе люди и побогаче. Дети из бедных часто задирались и приставали к нему. Однажды даже побили. Не за что-то конкретно, а за то, что богатый. Олег долго болел, потом боялся идти в школу. Тогда кассирша Нина предложила, чтобы ее Володя сопровождал Олега в школу и из школы. Родители, конечно, обрадовались, стали доплачивать Володе.