– Достаточно.
– Выпивали вместе, а? – голос звучал чуть ли не издевательски.
Разговор свернул куда-то совсем не в ту сторону. Иван Ильич, конечно, был наслышан об ушлых журналистах, но этот оказался просто мастером манипуляций. Теперь он сам себе представлялся деревенским алкашом, спаивавшим слабохарактерного художника. А ведь не так все было!
– Вас это не касается, – наконец выдавил он. – Я вообще о другом хотел поговорить. Понятно, что кроме чернухи в вашей газетенке ничего не напечатают…
– Гражданин… не знаю вашего имени-отчества… я ведь с вами вежливо разговариваю.
Судя по голосу, журналист продолжал веселиться, однако слова и вправду следовало подбирать аккуратнее. И не в первый раз ведь уже язык его подводит.
– Иван Ильич меня звать. Друг Василия. Извините, если грубо вышло, просто статья и вправду далека от истины.
– Вы меня тоже поймите, Иван… У материала своя аудитория и свои цели. Без надрыва сейчас и читать никто не станет, всем накал эмоций подавай. Верите ли – пишу и морщусь. Но таковы правила игры.
– Игры, значит…– он сжал трубку в кулаке. – А чего ж вы не сказали тогда в своей статье, что Василия убили? Вот уж где надрыва – жопой ешь!
– Позвольте, Иван, позвольте. Во-первых, вы снова нервничаете. Во-вторых, за вранье меня по головке не погладят ни читатели, ни руководство…
– А кто говорит о вранье? Это правда! Вот напишите, как все на самом деле было, – и хоть какая-то польза будет от вашей газеты!
Журналист снова рассмеялся, но уже как-то невесело.
– Только на понт меня не надо брать, пожалуйста. У вас есть какие-то факты, доказательства… подозреваемые, наконец? Языком трепать каждый может…
«Лапы, хвост и усы – вот мои доказательства!» – чуть было не ответил Иван Ильич, но вместо этого со всей дури шарахнул трубкой о рычаг. Телефон жалобно звякнул и перестал подавать какие-либо признаки жизни: ни коротких гудков, ни длинного, сколько ни вращай диск, как по аппарату ни стучи. Так деревня осталась без связи с материком; такое и раньше бывало, но по вине порядочного и трезвого гражданина случилось впервые. От этого порядочному гражданину стало совсем не по себе. Он воровато огляделся и достал сигареты.
Справедливое негодование Ивана Ильича, вызванное статьей в желтой газете, потихоньку оборачивалось против самого себя. Надо ж быть таким ослом! Журналист явно не пытался скрытничать, выдал бы свой источник на раз-два, если бы одного старого дурака черт опять не дернул за язык. Вот как проснется этот правдоруб внутри – тушите свет. Всем все скажет в лицо, не разбирая родных и друзей, наплевав на возраст и субординацию.