– Доброе утро, – поздоровался Иван Ильич, подойдя на прилично близкое расстояние.
Священник выпрямился, бросил быстрый взгляд на соседа.
– Привет.
– Бог в помощь.
Морозный воздух звенел тишиной. Безобидная, ничего не значащая в большинстве случаев фраза повисла в воздухе красной тряпкой. Иван Ильич заметил, как на шее молодого человека вздулись вены, но поспешил себя успокоить, что это от работы.
– Погодка-то сегодня – благодать, – ляпнул он.
Брови попа сдвинулись к переносице. Нужно аккуратнее вести беседу, пока собеседник окончательно не решил, что над ним издеваются.
– Статья про Василия вышла, слыхали?
– Зоя Ивановна утром показывала, – буркнул отец Геннадий. – Печатают всякую муть, чего от желтой прессы еще ждать?
– Ну так! – радостно ухватился за спасительную нить Иван Ильич. – Покойника просто в грязи искупали, да и деревню вместе с ним.
– Журналисты…
Священник передернул плечами и снова взялся за топор. Иван Ильич, однако, не был намерен упускать возможность нормально поговорить.
– А знаете, – сказал он, пряча руки поглубже в карманы – мороз кусался, а перчатки оставил дома, – ведь я звонил тому писаке только что.
– Ну? – топор замер в воздухе. – А я-то слышу, вроде с городом ругаетесь. Высказали накипевшее?
– Газету его желтушной назвал разве что, но все равно обиделся.
На лице отца Геннадия мелькнуло подобие одобрения. Слабый ручеек беседы явно набирал силу. Иван Ильич оживленно добавил:
– И представьте, этот гад мне заявил, что ни слова неправды в статье нет. Разве что с эмоциями перегиб. Но по-другому, говорит, читать не будут.
– Да кто эту дрянь ради чтения покупать будет?
– Вот именно! Я даже тетке на растопку не беру, срам один.
Тут Иван Ильич малость приврал: «Плоскодонку» он последние годы покупал регулярно, хоть и нечасто. Кроссворды там были неплохие. Но тетке на растопку газету и вправду не давал, стеснялся. Обычно менялся с Василием на что-нибудь более приличное.
– Лишь бы горело хорошо, – отец Геннадий поставил на колоду очередную чурку. – А про Василия Петровича и вправду дрянь написали.
– А, главное, о том, каким он был – ни слова. Журналист, тоже мне… Нет чтобы приехать, поспрашивать – накидал биографию по верхам, да и все. А Вася… он ведь какой был… Честный, прямой.
– Трудолюбивый, – добавил поп.
– Точно, работы не боялся. Что рисовать, что руками чего-нибудь. Вон, прорубь та же…
– Да… я сразу не одобрил, а потом… думаю, прочувствовал его замысел. Теперь, впрочем, не могу так однозначно сказать.
Отец Геннадий опустил топор и, нахмурившись, оглядел плоды своих трудов. На скромный взгляд Ивана Ильича, такого запаса дров хватило бы на пару недель – батюшка явно увлекся.