В этот момент входная дверь, располагавшаяся прямо напротив кровати, открылась, и в палату вошли две женщины. Одна из них – медсестра в нежно-голубом халате, а вторая…
–Мама, – при виде матери Гейб не смог сдержать усталой улыбки.
Миссис Уилсон с удивительной быстротой оказалась возле сына, и в ту же секунду рёбра Гейба едва не затрещали от её объятий. В это же время самого маленького следователя осыпали градом поцелуев. Мама юного детектива гладила мальчика по голове, спине, что-то шептала, и при этом совершенно не сдерживала слёз. Когда же эмоциональный порыв женщины немного поутих, она положила одну руку на спину Гейбу, второй прижала голову к своему плечу, и тихо – так, чтобы только он слышал – произнесла:
–Я так за тебя перепугалась! Никогда не делай так больше! Слышишь? Никогда!
Её голос дрожал, – плохо натянутая струна гитары. Гейб медлил с ответом, поскольку понимал: стоит ему сказать хоть одно слово, и он тут же разревётся вместе с матерью. Юный детектив сосчитал до трёх и сдавленно просипел:
–Я люблю тебя, мам.
–Пообещай, что больше никогда такого не повториться!
–Обещаю!
И больше так лгать, как сейчас, Гейбу не приходилось за всю последующую жизнь.
Через несколько дней в больницу приехали друзья Гейба: Эрне, Хёлле, Рик и Энни. Как выяснилось, они хотели навестить его ещё в тот же день, когда он очнулся, однако наотрез отказывались их пускать, ссылаясь на не самое лучшее состояние Гейба.
–Да чушь всё это! – отвечал парень.
–Так и я им о том же! – злился Эрне.
–У тебя тут столько всяких вкусностей. Не поверю, что ты тут плохо себя чувствовал, – добавил Хёлле, закидывая в рот очередного мармеладного мишку.
–Кто, кстати, их здесь оставил? – поинтересовался Гейб.
–Что-то от родителей, что-то от нас, – Энни слегка замялась. – Мия, кажется, что-то ещё оставляла.
–Мия? Вы знаете, что с Мией? – оживился мальчик.
–Нет, – грустно ответил Рик. – После того, как мы оттуда уехали, она, будто растворилась в воздухе.
–Что, в прочем, может произойти и со всеми нами, – отметил Эрне.– Не знаю, как у вас, но лично мне пришлось замаливать свои самые страшные грехи перед мамой с папой, чтобы они меня сюда отпустили. Они даже думать о наших встречах не хотят.
–Получается, сегодняшняя наша встреча может стать последней? – с опаской поинтересовался Хёлле.
–Очевидно, да.
–Но я не хочу! – возмутился третьеклассник.
–А ты думаешь, что кто-то из нас хочет? – задал риторический вопрос Эрне.
–Раз так,– прервал спор друзей Гейб,– тогда пообещайте, что будете отправлять хотя бы по одному письму в неделю.