Пятихатки раньше большая деревня была, на двести домов! Только почти все дома саманные, совхоз в послевоенные годы строил. Тогда же и моя матушка этот дом получила, где я сейчас живу. Сейчас многие дома разрушились, но не все. Я и три старухи гуртом живём, с одного краю деревни, а там на другом краю никого жить не должно. Летом ещё может кто-нибудь приехать, а в феврале не! Никого не должно быть! Но там сейчас кто-то живёт, а кто?
Если б добрый человек, бомж или мигрант, то печку бы растопил, дым бы поднялся. И не чурался бы нас. Все люди-человеки! Я хоть и в своем доме живу, а бомжа всем сердцем понимаю. Он мне не враг, я ему тоже. А это плохие люди! Живут-прячутся, думают, что их не видно.
– Поехали, покажешь.
– Издали покажу. Если тебе жить надоело, то сам иди. Стой! Не надо дальше. А то увидят твою машину возле моего дома, так и мне перепадет. А я чем виноват?
Трубников остановился, оставил машину на обочине. Они пошли пешком.
– Почему ты хромаешь?
– Портянка сбилась. У Безверхова перетянуть стеснялся, потом исправил, но ногу стер.
– Сколько их?
– Не знаю. Я их боюсь. Я и одного боюсь. Вся деревня – я и три старухи! Телефон есть, а на помощь звать некого! Кому мы нужны? Зря я тебе сказал. Не приведи Господи еще и твой труп в лесу найду! Мне Безверхов третий труп не простит, он меня самого убьет!
– Где же дом, в который вселились плохие люди?
– По этой улице ступай. До самого конца.
– Далеко! Как же ты сумел их увидеть?
– Я их не увидел, а почувствовал. Прячутся они. Плохие люди! Поосторожнее будь!
С этим напутствием Трубников пошёл по улице. Похолодало. На небе много звезд, луна. Тихо. Кое-где еще лежит снег. Утром шёл снег. В Городке уже давно растаял, а здесь свежий и чистый. На снегу детектив увидел следы, которые вели в одинокий дом с темными окнами. Он вошел без стука. Тихо и темно, но ведро с водой говорит о том, что здесь есть люди. Пить хочется всем людям: плохим и хорошим. Река рядом. Кто-то недавно принес ведро воды, у самого порога оставил. И знакомый запах духов…
Трубников вошел в единственную комнату. Увидел двоих мужчин и Сурину. Она не могла бежать. Её подвергли насилию и унижению.
– У нас гость? – пропел низкорослый мужчина. У него в руке был пистолет. Второй сидел на табуретке.
– Кто же из вас Краснов? Кто Семенов? – спросил детектив.
– Я Семенов, он Краснов, – ответил сидевший на стуле, а ты что за гусь? За девочкой пришел? Забирай, если успеешь.
– Отсидели за похищение и убийство ребенка, вышли, взялись за старое.
– Смотри-ка Красный, а он все знает, небось, начальник! Знает, но не понимает, что он не у себя в кабинете! Это мы с тобой в кошки-мышки играть сейчас будем, ты наша мышка! А с девочкой другой расклад. Мы всего лишь восстановили справедливость! Око за око, зуб за зуб! Следак думает, что Корнеева какой-то Новиков убил, он же чистуху написал! Нас не проведешь! Мы знаем, что это она его убила! По стволу нашли. Эта дура ствол купила в тире, на один выстрел ствол! Выстрел оказался с бумерангом!