С Анитой мы прожили вместе два года! Боже, как это было великолепно! Каждый день мне казался сказкой, восхитительным наваждением, и восторгом! Рядом со мной был человек, который меня понимал, улавливал все мои эмоции и настроение, человек, который отдал всю себя для меня. Перед глазами мелькали образы, ее руки, покатые плечи, нежная и точеная фигурка, на шелке простыней! Господи! Как мне хотелось, чтобы наша жизнь была вечной! Но…
Тряхнув головой, отгоняя наваждение, я кое-как справилась комом в горле и продолжила делать куклу. Лампочка перегорела. Черт. Порывшись на полке, я нашла свечу, зажгла ее и продолжила. Оставалось совсем чуть-чуть.
В ту ночь мы возвращались из клуба, как ни странно даже трезвые, нам хватало хмеля от нашей близости. Улицы города были пустынны – все приличные люди, как часто шутила Анита, уже спят или проводят время с семьями. По дороге мы щебетали о прошедшем вечере, о случайных знакомых, и о том, как восхитительно будет жить дальше! Тогда, не зная, что ждет нас впереди, мы представляли, как обе станем известными, уедем за границу и будем вместе жить, и работать, путешествовать и наслаждаться друг другом. Завизжали тормоза. Мы шли по переходу, уверенные, что в такой час все спокойно. Черный внедорожник вылетел из-за поворота, водитель отчаянно пытался затормозить, но массу железа несло уже боком. Анита толкнула меня с необычайной силой, я, отлетев, упала на четвереньки и услышала за спиной удар, мерзкий хруст и еще удар. В душе все оборвалось. Не в силах подняться, я, трясясь от ужаса и страха, развернулась и поползла. Внедорожник, встретившись, наконец, со столбом остановился. Анита лежала в неестественной позе: ноги вывернуты в разные стороны, одна рука под телом, вторая…. Похоже, вторую просто вырвало из сустава, и она лежала бесформенной массой. Асфальт окрашивался кровью. Я пронзительно закричала, поднялась, побежала к ней, снова упала, споткнувшись, и наконец, склонилась над своей любимой. Почти все лицо было разбито, нос переломан, челюсть тоже, один глаз, похоже, вытекал. Тело девушки дернулось в судорогах, я склонилась еще ниже:
– Милая потерпи! Держись, мы поможем тебе! Я уже позвонила спасателям, ты только держись любимая!
Я тряслась от слез, срывалась то на шепот, то на крик. Анита зашевелила окровавленными губами, закашлялась, выплевывая кровь.
– Тише! Молчи, просто молчи, уже слышны сирены «неотложки»!
Неожиданно девушка дернулась, пытаясь подняться ко мне. Кровавое месиво, некогда бывшее лицом, ткнулось мне в щеку, и я услышала тихий хрип на ухо: