Упоминание о кофе заставляет девушек переглянуться. Кареглазая встает, голубоглазая машет на нее руками:
– Сиди, сиди, Машенька, я сама…
– Да устала я, Анечка, сиднем сидеть…
– Тогда вместе, – решает Анна Сергеевна. Дамы встают и уходят за стойку.
– Что стряслось? – любопытствует шепотом у бармена мистер Эббот. Бармен замялся, чем вызвал у плейбоя понимающую улыбку, в продолжение которой последний успел сходить за бумажником и разжиться стодолларовой купюрой.
– Это за коктейли. Без сдачи…
Бармен недоумевающее воззрился на Бенджамена Франклина. Очередная улыбка на устах американца увяла и обратилась в пепел, не успев расцвести. Удрученный плейбой вновь связался со своим бумажником и добавил в пару к Бену старину Улисса.
– Надеюсь, вам действительно есть что сказать.
– О да, сэр! – энергично затряс головой бармен. – Только не знаю с чего начать…
– Начните с главного, – пришел на выручку плейбой.
– У Маши похитили младенца, сэр.
– Маша – это та темненькая юная леди?
– Совершенно верно.
– Кто похитил, и какой выкуп требуют?
– Никакого выкупа, сэр. Ее попросили приехать сюда и подождать дальнейших указаний. Вот они и ждут с раннего утра…
– Бедная мать… А как же полиция? Ее поставили в известность?
– Ах, сэр, – вздохнул бармен умаянной старушкой, – до того ли сейчас полиции! Вы же видите, что тут творится. И до нас добрались, гады!..
– Вы имеете в виду покушение на члена правительства?
– В том числе, – шмыгнул носом бармен.
– И это все, что вы мне собирались за мои деньги сообщить? – неприятно удивился американец.
– Разумеется, нет – двусмысленно улыбаясь, сказал бармен. – Кроме того я обязан сообщить вам, сэр, что теперь и вы ограничены в ваших передвижениях этим баром.
– Сорри? Не понял…
– Я и не надеялся, что вы сразу врубитесь, – ухмыльнулся бармен самым пренахальным образом. – Вы теперь не сможете выйти отсюда до особого распоряжения, если, конечно, не захотите подвергнуть опасности жизнь ребенка…
– Я арестован?
– Нет, что вы, сэр! Я хотел сказать, что таково условие похитителей ребенка: никто, из вошедших в бар, не должен выйти из него до окончания дела. Анна Сергеевна соответственно и распорядилась…
Бармен замолчал, увидев возвращающихся с кофейником женщин, кивнул и отошел. Мистер Эббот встал, галантно отодвинул стулья, дождался пока дамы займут свои места, механически отметил слабую благодарную улыбку, тронувшую запекшиеся, но все же чувственные губы юной подруги мисс Анны, и, извинившись, направился вслед за барменом, – дополучить оплаченную информацию.
– Мне не хотелось бы думать, что вы полагаете себя со мной в расчете, – изрек американец, приятно улыбнувшись удивленному бармену.