Кроме них в баре присутствует бармен, нервно наяривающий бокалы вафельным полотенцем до ему одному ведомых степеней чистоты и ослепительности. Время от времени этот труженик мензурки и шейкера замирает и прислушивается: не зашелохнет ли? не прошелестит? Но девушки сидят почти неподвижно, молчат упорно, на часы если и поглядывают, то украдкой, так что сколько ни напрягай слух, ни черта не обломится, – даже крики чаек не желают сюда долетать.
Так тянется Бог весть сколько времени и черт знает, сколько бы еще тянулось, не зашуми бамбуковая занавесь входа и не войди в бар мистер Эббот собственной одинокой персоной. Зрелище, признаться, не для слабонервных: мировая знаменитость без свиты. Все равно как какой-нибудь простой смертный, заглянувший в разливуху промочить луженое горло.
– Слав а Всевышнему! – восклицает знаменитость с порога. –
Наконец-то я вас нашел, мисс Анна!
Его сердечная голливудская улыбка затмевает совокупное сияние всех светильников. Однако на девушек она не производит никакого впечатления; две пары глаз – жарко-карих и льдисто-голубых – взирают на плейбоя с убийственным равнодушием. Нимало не смущаясь этим обстоятельством, плейбой подсаживается третьим-лишним и громко хлопает в ладоши. Секунда – и бармен с перекинутым через запястье полотенцем уже стоит перед ним как лист перед травой, в классическом халдейском полупоклоне. Чего изволите-с?
– Что будете пить, леди?
Леди пропускают вопрос мимо ушей. Бармен конфузливо шаркает ножкой. Плейбой приободряет себя собственной улыбкой.
– Дамам как обычно. Мне – бурбон с содовой.
– Джаст э момент, – выдыхает бармен, припуская к стойке.
– Мисс Анна, – говорит плейбой, – я не знаю чем вызвано ваше упорное игнорирование моей надоедливой особы, но дело, ради которого я убил полдня на ваши поиски, действительно не терпит отлагательств. Выслушайте меня, пожалуйста…
Отсутствие реакции – тоже реакция. Молчание – международный знак согласия. Никуда не послали, будь рад и премного доволен.
Появляется бармен с подносом и с ловкостью жонглера расставляет напитки перед клиентами. Джентльмену бурбон, дамам мартини. Дамы немедленно оживают, берутся за свои стаканы и выплескивают содержимое в лицо бармену. В их действиях ощущается синхронность устоявшихся чувств, а не порывистость сиюминутных эмоций. Шокированный американец косится на свой бурбон, но от резких движений благоразумно воздерживается. Бармен шмыгает носом, утирается полотенцем и по-свойски, как мужчина мужчине, жалуется:
– И вот так – с утра! Только кофеем не поливают, да и тот варят себе сами…