– Чего это они нам показывают? – недоумевают белолицые. – Может, жахнуть по руке, чтоб неповадно было оглобли выставлять?
– Ноу! – надрывается американец. – You are crazy! Это же противотанковая граната! От нас моченого места не останется!
– Чего это он? Охренел от страха?
– По-моему, обоссался…
– И что?
– Что-что, сухих штанов требует. Ты чё, не знаешь этих трехнутых америкосов? У них же один комфорт на уме…
– Визарвю! – вопит между тем самый смелый из чернявых. – Кибэнэ матэри визарвю!
– Ты чё-нибудь понял, Пасюк?
– А чё тут понимать? На фуй посылает…
– Не на фуй, молодой человек, а к Кибелиной матери, – раздается наставительный старческий голосок из-за чемодана, полного шедевров церковного искусства. – И не посылает, а предупреждает, что если не сдадимся, подорвет себя вместе с нами.
– Ты это серьезно, дядь Сев?
– Это не я, это он серьезно, – вносит ясность Всеволод Рафаилович. – Ну что, ребятки, будем сдаваться или на воздух взлетать? Только не вздумайте стрелять прежде чем решите, что делать. У меня глаз на даль острый: кольцо он уже выдернул, как только руку разожмет, так до пяти досчитать только и успеем…
– Слышь, дядь Сев, а чего им ваще от нас надо, этим черножопым? Кто они ваще?
– То есть, насколько я понял, вы хотите вступить с ними в переговоры, молодые люди?
– А может, они тоже в теме? – осеняет второго бойца. – Может, им тоже эти доски позарез нужны?
– Вот именно, что доски, – многозначительно роняет дядя Сева. – Теперь они только на растопку и годятся…
– Ты серьезно, дядя?
– Не слишком сейчас подходящее время для шуток, вы не находите, молодые люди?
– Без понтов?
– Визарвю! – переходит на визг чернявый, видимо, таким образом давая понять, что кричит в последний раз.
– В гробу я видал из-за дров тут загибаться, – решает боец, после чего привстает, бросает оружие и громогласно капитулирует: – Эй ты, хрен с гранатой, хорош визжать. Сдаемся мы, понял?
Хрен с гранатой молчит, соображает.
– Сэдаомса! – переводит другой боец, присоединяясь к товарищу по безоружию. Вслед за ним поднимаются еще двое: дядя Сева и анкл Стэн.
Граната исчезает, вместо нее появляются три чернявые личности с автоматами наизготовку. Вид у них, ясное дело, недоверчивый, настороженный, близкий к панике. Еще бы. Что делать дальше, они не знают, этого им их командир не объяснил. За каким хреном они сюда сунулись – остается только гадать. Можно, конечно, у Аллаха успитка попросить, но до намаза далеко, до Бога высоко, самим думать надо. Тяжелое дело. Главное, все кругом урусы, ни одной турецкой рожи, с которой можно было бы по душам потолковать, все исторические обиды ей припомнить.