Хоть это и были уговоры, но они были нужны. Иначе не уснуть. Вернулась на кухню. На столе одиноко приютилась бутылка коньяка, забытая Любаней, и парочка бутербродов на краешке огромного блюда. Решительно сполоснула рюмку, налила себе, выпила, закусила хлебушком. Выключила свет и в темноте двинулась к спальне. Каждый шорох и звук подъезда, доносящийся из-за входной двери, вызывали мурашки по телу.
Забралась под простыню, коньяк действовал, глаза начинали слипаться. Но еще успела подумать, что к черту всех этих идиотов с их тайнами и Голландца к черту. Хотят играть в шарады и шпионские игры – пожалуйста! Но тогда, извините, свою роль и слова я немного подкорректирую. Вот так!
И на этой бравой ноте провалилась в сон.
Почему-то я опять дома у родителей. Сижу на кухне за столом. Локти на клеенке и кулачками подпираю подбородок. Смотрю в окно и мечтаю. Это простое упражнение, наверное, и спасло меня от помутнения рассудка.
Нет, родители мои хорошие. Но, как и все родители, думают, что знают лучше о том, что делать в этой жизни и как прожить ее.
Странно, такая клеенка на столе лежала давным-давно. Мама что-то готовит, одновременно читает пламенную речь.
Я не слушаю, в голове у меня пролетают совсем другие картинки. Я далеко. Представляю, что сижу на ступеньках рыбацкой лачуги и смотрю вдаль на безмятежную морскую гладь. На волны, что поднимаются одна над одной вверх.
– Ты опять не слышишь меня, Света? Очнись же!
Вырываюсь из околдовавших сознание картинок и оглядываюсь на нее в недоумении. Лицо сурово, брови нахмурены. Она яростно мешает содержимое сковороды. Потом вместе с ней поворачивается полностью ко мне и почти швыряет на стол прямо мне под нос. Горячий, раскаленный, шипящий жир забрызгивает мне руки и лицо. Страшная боль. Я визжу…
Визжу, а точнее тихонько поскуливаю и просыпаюсь. Давно у меня не было таких снов.
Пока в голове прояснялось, что я в своей квартире и с руками и лицом все в порядке. Ничего не болит и никакого шипящего, как шкварки, жира нет. В дверь позвонили.
Сев прямее, пригладила волосы. Опять звонок. Нашарила тапки ногами. Кому что надо? Натянула футболку, прыгая на одной ноге, поскакала в прихожую, застегивая на ходу джинсы. Нельзя же открывать посторонним, пребывая в одних трусах.
Это оказался сосед с первого этажа, любящий занимать деньги без возврата.
– Доброе утро, Виктор Валерьянович!
– Да уж белый день, Светик. Почти двенадцать.
– Да?
Тогда совсем странное явление. Он стоял, вполне трезв и даже вроде как вменяем. Точно похмеляться нечем.
– Все равно. Зачем пожаловал? Денег не дам.