– Чего нет, того нет! – раздался голос уже за деревьями парка. – Он ведь с нами не учился!
– Получается, Титов друга своего подставил и засадил в тюрьму, а тот вышел и…
– Не смей! – зашипел на Ваську Виктор. Я вдруг перепугалась, что он может сейчас вцепиться в соседа. – Мой отец бы никогда этого не сделал!
– Никто никого не подставлял! – влезла я между ними, хотя должна была признать, что в словах Васьки есть резон. – Давайте лучше успокоимся. Васька прав в одном…
Виктор уже вскинулся было, решив, что я тоже буду винить Титова-старшего, но я спокойно продолжала:
– Быков вышел из тюрьмы и решил отомстить твоему отцу, поэтому и похитил Диму. Наверняка он выдвинул Антону Степановичу какое-нибудь условие, и вполне вероятно, что жизнь Пуха целиком и полностью в руках вашего отца. Теперь нам нужно найти Быкова.
– Наверное, стоит разыскать его дочь, – предложил Васька, – кто, как не она, должен знать, где сейчас ее отец.
– Найдем, – кивнула я, – Вась, ты работаешь в полиции, тебе проще узнать, за что посадили Валерия Быкова.
– На это понадобится время, – предупредил сосед, – нужного нам человека сейчас нет в городе.
А вот это уже не есть хорошо, мрачно подумала я. Мы и так вон сколько времени потеряли, безрезультатно погонявшись за Разумовским. Разумовский! Завтра с утра надо позвонить родителям Полечки, узнать, как она там.
– Можно порыться в архивах, – вдруг сказал Виктор, – об аресте бизнесмена наверняка должны были написать в газетах.
А ведь верно! Как же я сама не догадалась? Ай да Виктор!
– Вот и отлично! – подскочила я. – Завтра двинем в городскую библиотеку, поищем газеты за конец восьмидесятых – девяностые, вдруг что-нибудь найдем!
На том и порешили. На следующий день с утра пораньше мы с Виктором, забив на занятия, двинули в городскую библиотеку.
Васька с нами не пошел – сегодня домой приезжала Наташа со своим женихом, и сосед с предвкушением ожидал этой встречи, маньячно поблескивая глазами и хищно скаля зубы.
В огромном помещении можно было заблудиться среди стеллажей с книгами, и я с восхищением, на несколько минут забыв обо всем на свете, крутилась возле журналов, женских романов, детективов и фантастики. Димка в тот момент обязательно обозвал бы меня книжным червем, но Виктор был более снисходителен. Он быстро поговорил с библиотекаршей, пожилой женщиной в огромных круглых очках, делающих ее похожей на сову, и скоро вернулся с огромной кипой старых газет, перевязанных веревкой.
– Это только восемьдесят седьмой год, – кисло сообщил он мне.
Я едва не рухнула мимо стула – стопка была высокой, примерно метр в рост, шрифт был мелким, а рисунков практически не было, не то, что в современных изделиях массовой печати. Я вздохнула, и потянулась к верхней газете.