«Лондон гуд ба-ай,
Лондон прощай я здесь чу-ужой…»
Поют солисты группы «Кармен», а Поночка и Уксус вторят им хором:
«Ленин гудба-ай,
Ленин прощай пора домо-ой
Ленин гудбай…»
Разгорячённый глотком вискаря Геракл запускает длинную вереницу светящихся трассеров в небо. Мы с Буратиной бросаемся на него в попытке отобрать автомат. Но к нашему Вовику словно вернулась вся его мощь оставленная где то в девяностых. Он разбрасывает нас как щенков и рычит.
– Хуй вам а не ствол! Я его теперь никому не отдам! Кто вас защищать будет, детишки?
От второй попытки забрать ствол мы отказываемся и только и можем, что слёзно умолять Геракла, чтобы он больше не стрелял, извлёк патрон из патронника и поставил автомат на предохранитель. С великим трудом нам удаётся проконтролировать, чтобы он произвёл все эти манипуляции и только тогда успокаиваемся.
Я пробиваюсь сквозь галдящую, танцующую толпу и нахожу в ней Светку. Сейчас у меня есть веский повод, обнять её покрепче. Я обхватываю её стройную фигурку, сжимаю, что есть сил, приподнимаю над палубой, кружусь вместе с ней. Её нежная улыбка снова в нескольких сантиметрах от моих губ, я смотрю и не могу налюбоваться. Я мысленно глотаю слюни и облизываюсь в предвкушении, того, что уже скоро состоится то, о чём я неосознанно мечтал все эти двадцать лет.
Мы празднуем так, словно отбили атаку настоящих пиратов, и никто не задумывается о том, что в роли этих самых пиратов сейчас выступаем мы сами. Это мы захватили чужую яхту. Это мы взломали чужой сейф и похитили из него деньги. Это мы шантажируем владельца всего этого имущества.
Спустя время, празднующие равномерно распределяются по периметру яхты. Мотор заведён, и шкипер азиат снова держит курс в наше прошлое. Теперь мы со Светкой неразлучны, как Шерочка с Машерочкой. Держась за руки мы ходим из одного помещения в другое, примыкаем то к одной, то к другой тусовке. Прослушав несколько душещипательных песен, исполняемых Гераклом своей принцессе Вике, мы идём на бак, где танцуем под доктора Албана с Поночкой и его подружкой, затем перемещаемся на корму, где Уксус и Юлька свесившись за борт наблюдают за взбивающейся в пену водой. Мы не задерживаемся на одном месте дольше десяти минут, мы хотим быть везде, тусоваться со всеми и при этом находиться вдвоём.
Временами в моей голове случаются вспышки, словно я на секунду выпадаю из доброго весёлого сна и оказываюсь в реальности. В эти моменты в моей голове включается голос, который кричит: «Вячеслав Иванович, ты что совсем с ума сошёл? Осознай, что ты сейчас являешься соучастником угона яхты. Сколько тебе лет? Где ты? С кем ты? Что будет следующим, угон самолета? Ещё и эта баба. Тебе что, шестнадцать? Зачем тебе эти шуры-муры? Ну закажи ты себе проститутку, если совсем невмоготу, но во все тяжкие то зачем. Давай ка, Вячеслав Иванович, трезвей, приходи в себя, и чеши отсюда, пока не стало поздно!». Звуки этого голоса, наверное отпечатываются на моём лице, потому что Светка, тут же спрашивает «Что случилось?». Её нежный голос глушит эту занудную болтовню и я снова оказываюсь там, где мне хорошо. Точнее здесь.