Но Муха уже взлетает по высокому бетонному крыльцу и рывком открывает тяжёлую подпружиненную дверь.
***
Буратина добродушно улыбается, увидев появившуюся в дверях сутулую фигуру Мухи.
Геракл, который сидит спиной к дверям поворачивается и, увидев Муху, кривит лицо. Он недолюбливает нашего нового приятеля, вообще Геракл ревнив и консервативен, поэтому его симпатию заслужить крайне сложно.
– Нарисовался, хуй сотрёшь! – улыбается Поночка. Ему наш новый компаньон по душе. Почему? Да не почему! В нашем возрасте вопрос симпатий или антипатий лежит за гранью понимания и объяснений. Человек тебе или нравится с первого взгляда, или нет, и последующим его словам и поступкам будет очень сложно поменять это первоначальное впечатление. Мне, например, Муха тоже сразу понравился. Чуть завидев его, я тут же начинаю улыбаться, словно этот косматый блондин одним рукопожатием может пустить по моему организму разряд веселящей энергии. Направляясь к нашему столику, Муха виляет жопой, пританцовывая и подпевая жирному негру в телевизоре
«Ай лайк ю муве муве-е,
Ай лайк ю муве му-у-ве-е…»
Подойдя, лихо отбивает «петюню» всем, кроме Светки. Ей он нежно пожимает руку, склонив голову, словно галантный кавалер. Светку Муха напрягает тем, что бесцеремонно пялится на неё в упор.
– Мне кажется, что у него когда-нибудь глаза лопнут, и из них брызнет сперма, – уже не раз говорила она мне, когда Мухи не было рядом. Я не ревную, просто в этом плане не чувствую в Мухе конкурента. Был один достойный конкурент, но он с некоторых пор самоустранился.
Муха шлёпается на стул, закидывает ногу на ногу крестом, и барабанит пальцами по столешнице, оглядывая поляну. Мы только что доели мороженное и уже приступили к кофе, аромат которого, вперемешку с табачным дымом, витает над столом.
– Девушка, мне двойную мороженку с шоколадной крошкой, – Муха задирает руку вверх, так, что под бахромой от оборванных рукавов пиджака, видны белёсые волосы, торчащие из подмышки. Молоденькая (но уже постарше нас) официантка отрывает глаза от поющего негра с тросточкой и нехотя направляется на кухню.
– У тебя лове-то есть? – бурчит Геракл, исподлобья глядя на Муху. Тот как то виновато улыбается и почему-то смотрит на Буратину.
– А ты чё, уже всё спустил? Две недели прошло! – удивляется тот, но всё равно улыбается в ответ Мухе.
На самом деле, нет таких денег, которые Муха не способен спустить в карты. Как только в карманах его треников появляются шуршащие червонцы, его тут же тянет в детский садик, где каждый вечер открывается стихийное казино. Он будет наведываться туда каждый вечер, пока не осознает, что карманы снова пусты. После очередного навара Муха не успевает даже приодеться, поэтому среди нас обзаведшихся джентльменскими наборами, из спортивных костюмов кроссовок и кожанов, выглядит беспризорником. Ну ничего, сейчас наш разговор идёт о таком куше, который даже Мухе будет сложно спустить на ветер, ведь как раз перед его приходом мы все единогласно подписались на новую тему. Муха здесь человек новый, поэтому его голос ничего не решает. Ему остаётся только согласиться, или соскочить. Но Муха не соскочит, это уж я точно знаю.