– Эй, держу пари ты тоже связана. Вот уже есть одна хорошая новость для тебя – ты можешь меня не бояться. Ну, и сразу плохая – мы не сможем объединить усилия, чтобы выбраться. Меня зовут Майкл, а тебя?
Девушка ответила ему не сразу. Она сказала, что её зовут Джейн. Вернее звали, а теперь это всё уже неважно.
– И почему же, изволь спросить, это теперь неважно, хотя раньше имело значение? Рискну предположить, что это намек на то, что ты собираешься провести здесь остаток жизни, и имя тебе больше не пригодится?
– Какой догадливый.
– Эй, милая, ты же понимаешь, что имя тебе пригодится даже, если ты проведёшь здесь остаток жизни.
– Не уверена!
– Так будь уверенна. Во-первых, тебе лучше помнить, кто ты и откуда. Если ты не будешь собой, то, что у тебя останется? Ты – это всё, что у тебя сейчас есть. Если ты потеряешь себя, то считай, что больше вообще ничего не существует. Даже если ты выберешься отсюда живой.
– Откуда ты знаешь, что я думаю, что я хочу, кем себя считаю?
– Ты ругалась и плакала, ты не просила и не умоляла, а теперь ты заявляешь, что имя тебе больше не нужно. Ты явно знаешь что-то, о том, кто тебя похитил. Ты как бы даешь ему что-то понять о себе.
– Заткнись! Ни на что я не надеюсь! Они нас не отпустят.
– Я вот не знаю, кто меня сюда заточил! Майкл лукавил. Он помнил, что для него этой темницей закончились шашлыки с частными предпринимателями и прочими новыми друзьями.
– Они не покажутся тебе, ты не можешь быть с ними знаком. Я всего один раз прикоснулась к тому, что было с ними связано, и вот я здесь.
– Охренеть, расскажи свою историю, что ты сделала местным олигархам, ты журналист?
– Ты кто вообще такой, чего я должна с тобой разговаривать?
У Майкла резко закончились силы. Он произнес слишком много слов, а это как оказалось в его ситуации сильно истощает.
– Ладно, давай потом, – проговорил Майкл.
Он был в положении мученика с железным ошейником на горле, прикованным метровой цепью к стене вертикально вверх. Его руки были заломаны за спину и стянуты пластиковым хомутом. Ноги так же были стянуты. Можно было пытаться слегка привстать или присесть на колени. Нельзя было лечь. Можно было облокотиться на бок к холодной стене. Джейн была прикована так же.
– Потом? Когда потом? Ты сейчас занят? Документы пошёл подписывать?
– Я устал говорить, я уже долго здесь нахожусь. Но ты можешь рассказать мне о том, как тебя поймали и за что, поподробнее, а я соберусь с силами и расскажу тебе свою историю.
– Я увидела то, что не должна была видеть, но это же не может быть причиной! Не должно быть такого!